Император Лунань воспользовался поводом и занялся чисткой среди цзяннаньских офицеров. В деле оказалось замешано восемьдесят шесть мелких и крупных чиновников. Более сорока из них были приговорены к обезглавливанию. К концу осени приказ привели в исполнение, хотя он затронул не всех виновных чиновников – оставшихся разделили на три группы. Одну группу приговорили к кастрации и отправили служить старикам, другую группу приговорили к ссылке и отправили в изгнание, третьи лишились титула – в будущем их никогда не смогут назначить на службу и принять на любую работу.
В тот же год, Император издал новый указ, который, начиная с Цзанняня, вскоре распространился и на другие районы Центральной Равнины. Указ был направлен на усиление контроля над землями деревенских шэньши и крестьян. Однако даже после того, как земли будут осмотрены и описаны, их не вернут простым людям – их передадут во власть императорского двора.
Вплоть до третьего года правления Лунань, когда полномочия местных властей были переданы столичным чиновникам, каждый кусочек земли подлежал новым правилам: все, что будет высажено или построено на такой земле, должно пройти через ряд одобрений. Степень централизации власти превзошла даже указы при правлении Императора У-ди. Не говоря уже об ограничениях на использование Цзылюцзиня, достигших небывалого ранее уровня.
Никто не смел не согласиться с действующим режимом нынешнего правителя. А если кто-то решится, то этот человек, несомненно, будет назван одним из сторонников Вэй-вана, и его немедленно прикажут казнить.
Шел четвертый год правления Лунань. В силу вступил указ Ли Фэна – "Чжан Лин": чтобы продолжить заниматься своей работой, механики обязаны зарегистрировать свои имена в местных населенных пунктах и получить жетоны "Чжан Лин".
В зависимости от квалификации и опыта каждого мастера, императорский двор разделил механиков на пять рангов. На второй стороне жетона ставилась печать с уникальным номером. Все, кто получил такой жетон, и все, что они починили или создали – обязательно должно быть зафиксировано и внесено в протокол.
Также отныне существовали жесткие рамки в отношении того, какую работу разрешалось выполнять в зависимости от ранга. Незарегистрированным механикам запрещалось браться за любую работу.
Что касалось военного снабжения и оборудования – механикам, не состоящим в списках личного состава на службе в армии, запрещалось вмешиваться в ремонт техники. В случае нарушения указа механику ломали пальцы и отправляли в изгнание.
Когда слухи про указы Императора добрались до сановников, в столице вспыхнуло множество споров. Однако, как бы упорно не спорили придворные министры, императорская канцелярия выгораживала себя, давая один и тот же ответ: если не ограничить механиков, как тогда «закрутить клапан» постоянной утечки Цзылюциня?
Не успел этот указ выйти в свет, как Ли Фэн бросил очередной, пугающий, словно гром средь ясного неба, указ. Император дал ему название "Цзигу Лин", направленный непосредственно на военную службу в армии.
В соответствии с различными функциями по всей территории Великой Лян, в каждом регионе было установлено семь основных военных подразделений, которыми руководило по одному командиру. Эти командиры были отправлены в Цзяннань, Чжунъюань, Сайбей, западные земли и Наньцзян. Военным министерством координировались назначения и увольнения военнослужащих, денежные довольствия, пайки, военная броня и снаряжение. Остальные вопросы решались главнокомандующими пяти военных округов.
Аньдинхоу, на руках которого был жетон Черного Тигра, в критической ситуации мог взять командование войсками любого региона по всей стране.
Ли Фэн влиял на работу пяти основных регионов, но не прикасался к жетону Черного тигра в руках Аньдинхоу. Он назначил нескольких инспекторов в дополнение к нынешним командирам по регионам. Командиры подчинялись непосредственно военному министерству. Один раз в три года на эту должность назначался новый человек. Работа действующего командования состояла лишь в том, чтобы запросить у военного министерства "Цзигу Лин".
Если при переброске войск по "Цзигу Лин" солдаты не прибыли по приказу, действия командира, развернувшего войска, рассматривались как восстание против императорского двора.