Фу Чжичэн снял со стены свое длинное копье и закричал:
— Чего ты ждёшь?!
Следуя по пятам за императорским инспектором, южный пограничный гарнизон переместил почти половину своих войск к логову Синцзы Линь, даже не надеясь вернуться.
***
Глубокой ночью на казенном тракте южного пограничья большие и малые торговые караваны обустраивались на обочине, готовясь к ночлегу. Бродячие купцы, путешествующие от юга к северу, привыкли спать под открытым небом. Оставив около себя лишь несколько сторожей и горящих факелов, они начали постепенно засыпать.
Во время третьей ночной стражи [4] из лесов донеслось пение кукушки.
Стоящие на страже и несколько «купцов», притворявшиеся спящими, встали. Не говоря ни слова, они проходили мимо друг друга и лишь обменивались взглядами, обходя торговый экипаж.
Разобрав товары, сложенные под самой крышей экипажа, в самом низу «купцы» нашли холодную броню, от которой даже не отражался лунный свет.
Группа ночных «купцов» быстро облачилась в обмундирование, среди которого были Орлы, Броня и несколько легких доспехов для кавалерии.
Развернувшись, они разошлись на все четыре стороны, растворившись в ночи. На короткое мгновение ветер в горах тревожно зашелестел, спящие птицы испуганно взлетели в небо. В следующий миг снова наступила тишина, как будто ничего и не произошло.
Огни от факелов купцов продолжали тревожно дрожать среди рек и гор южных окраин, раскинутые по горам подобно россыпи золотых искр.
Этой ночью со всех сторон провинции в сторону Синцзы Линь направились различные силы, преследующие каждый свои недобрые цели.
Главарь бандитов Синцзы Линь, которого раздавило камнем, даже представить не мог, что все обернется именно так. Что его глупое решение станет той самой искрой, которая подожжёт тлеющие угли, и южные окраины незамедлительно соберут все свои войска в одном месте.
В это время в старом логове Синцзы Линь бандиты продолжали настаивать на том, что они не знали о прибытии императорских послов. Сунь Цзяо еще некоторое время пытался допрашивать их, но все это было совершенно бесполезно. У него не оставалось другого выбора, кроме как сдаться. Но его взгляд непрерывно цеплялся за дверь в логово.
Гу Юнь поел совсем немного... Когда Сунь Цзяо вернулся, маршал опустил палочки для еды. Стоило ему увидеть посла, у него сделалось такое лицо, будто кто-то воткнул ему в задницу раскаленный гвоздь.
— Офицер Сунь, — с улыбкой на лице обратился Гу Юнь, — время ужина еще не подошло к концу, но вы уже восемь раз посмотрели на дверь. С нетерпением ждете прибытия инспектора Куай?
Выражение лица Сунь Цзяо несколько раз изменилось. Он едва выдавил из себя улыбку и ответил:
— Маршал шутит... Почему маршал не ест? Разве еда маршалу не по вкусу?
— Нет, — одним своим взглядом Гу Юнь ответил на вопрос офицера. — Я буду не такой подвижный, если буду много есть. Пока и этого достаточно. А! Цзипин, если у тебя нет других важных дел, иди и подсчитай, сколько золота и серебра в этой берлоге. Позже вместе все это запакуем и заберем с собой.
Услышав это, Сунь Цзяо промолчал.
— Господин Сунь же ничего не будет обо мне докладывать, когда мы вернемся, не так ли? Увы, признаюсь по секрету, в военном министерстве одни скряги, и содержание Черного Железного Лагеря очень печально.
Связанные и перепуганные горные разбойники, услышав о том, что Гу Юнь скоро отправится обратно, поспешили сказать:
— У нас есть записи приходов и расходов! Там, наверху!
Шэнь И повернул голову и увидел, что в том месте, куда указывали бандиты, действительно была «тайная комната»: к ней вела широкая лестница, ведущая прямо на крышу, под которой расположилась прикрытый тростником чердак.
«Отлично, — подумал Шэнь И, — я опять стал счетоводом в этом курятнике».
Первым в Синцзы Линь прибыл Куай Ланьту.
Куай Ланьту пришел со своей личной охраной. Его тело до сих пор было покрыто следами крови и гари; от него веяло пугающей смертоносной аурой. Сделав шаг вперед, он сказал исполненным гордостью голосом:
— Подчиненный южной границы императорский инспектор Куай Ланьту приветствет Аньдинхоу, господина Сунь, милостивых генералов и...
— Ли Минь, — улыбнулся Чан Гэн.
Куай Ланьту промолчал.
Сунь Цзяо понизил голос и поспешил сказать:
— Не будьте неуважительны! Это Яньбэй-ван, Его Высочество четвертый принц!