Он не осмелился сказать это перед Гу Юнем, зато Чан Гэн услышал его и подумал: "Хорошо, это сорок восьмой раз".
Цао Чуньхуа почувствовал на своей спине странный холодок. Он на мгновение обернулся, внезапно ощутив, как в сердце закралось какое-то зловещее предчувствие.
Гу Юнь использовал признание Цзинсюя, чтобы создать карту этой области. Затем он приказал людям окуривать тайные входы и выходы, наполнять их дымом три дня, превращая большую гору в дымоход. Летучие мыши, крысы, ядовитые насекомые, неважно, большие или маленькие, сбежали вместе со своими семьями, но в конце концов, человека, которого Гу Юнь хотел поймать, все равно нигде не было видно.
Несколько солдат вызвались натянуть веревку и пробурить тайный проход для исследования. Они искали с восхода солнца до полуночи внутри шестидесяти четырех ходов, но не смогли найти ни единого волоса, только стол, о котором упоминал Цзинсюй.
На четвёртый день подчиненные сообщили, что проверили все связи Куай Ланьту и обнаружили подозрительного человека — это был гость по имени Ван Буфань [11], которого Куай Ланьту держал в своём доме. Его имя слишком походило на прозвище.
Этот гость обычно не выходил на улицу и не общался с другими людьми, но несколько доверенных лиц Куай Ланьту знали, что он очень доверял и очень уважал этого человека. Куай Ланьту выделил ему частный двор в своем поместье, приказав доверенным слугам и красивым служанкам сопровождать его.
— Где сейчас этот Буфань? — спросил Гу Юнь.
Подчиненный ответил:
— Сбежал. Слуги отравлены. Никто даже не знал об этом. Когда люди в поместье обнаружили это, трупы давно остыли.
— Маршал, — в это же время подошел кавалерист и сказал: — Мы поехали проверить несколько мест, где можно спрятать контрабандный цзылюцзинь, согласно признанию Цзинсюя, но они совершенно пусты, там нет ни одного кусочка бумаги.
Гу Юнь молча сжал старые буддийские бусы в руке. Таинственный гость Куай Ланьту, "господин Я" в истории Цзинсюя... На первый взгляд все казалось случайным, но Гу Юнь инстинктивно почувствовал, что это дело было связано с чрезвычайно большим заговором.
Эти люди тайно всколыхнули политику южной границы. Они прибыли анонимно, а затем исчезли без следа. Их личность стала загадкой, и цель тоже.
Казалось бы, они были врагами, но в то же время, казалось бы, помогали ему в истреблении этих разбойников.
Гу Юнь не мог понять, в конце концов, это он испортил их схему или же был её частью?
Человек, из-за которого Гу Юнь перерывал землю в поисках, в настоящее время садился на обычный небольшой грузовой корабль на водах Южного моря.
Господин Я уже переоделся обратно в сложную западную одежду и склонился над картой. На этом маленьком кусочке кожи были изображены огромные просторы Великой Лян. Мужчина держал в руке перо и нарисовал маленький красный круг на южной границе.
Вместе с этим кружком на старой карте уже было три красных круга, два других — Северная граница и Восточное море.
Наконечник пера господина Я на некоторое время завис над картой, колеблясь, а затем, наконец, задержал внимание у входа на Шелковый путь на западе.
— На сегодняшний день наша ловушка идеально расставлена, — улыбнулся господин Я. — Нужно только поджечь фитиль. Стоит ему воспламениться, и все взорвется с оглушительным грохотом.
Ван Буфань, чей облик напоминал людей из центральной равнины, продолжил его слова:
— И море огня поглотит центральные равнины.
Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. Каждый из них поднял свою чашу, с легким звоном касаясь чаши другого.
В условиях столь масштабной ситуации, сложившейся на южной границе, Император во дворце, конечно же, был сильно возмущен, настоятельно призывая Гу Юня быстро сопроводить главарей разбойников и генерала-предателя обратно в столицу.
Гу Юнь вынужден был временно отбросить свои сомнения и отправиться на север.
Но, помня о том, что на этот раз его дорогой сын готов вернуться с ним, и в поместье снова будет оживленно, он с нетерпением ждал обратную поездку в столицу.
— Повзрослев, он стал намного очаровательнее, — прошептал "старик" Гу Юнь Шэнь И. — Просто он вдруг стал таким благоразумным, что я до сих пор не совсем привык к этому.
— Отвратительно, — привычно лаконично высказал свое мнение Шэнь И, ну и, как он и ожидал, получил удар кнутом.
Шэнь И спросил:
— Кстати, что ты собираешься делать, когда схватишь Фу Чжичэна?
Гу Юнь перестал шутить, замолкнув на мгновение, а потом заговорил со всей серьезностью: