Мешочек источал сильный запах успокоительного. Гу Юнь вдохнул его, пребывая в раздумьях: «Стоит сказаться смущенным? Или сделать вид, что ничего не помню? Или быть может, лучше вести себя как ни в чем не бывало?»
Старый слуга подошел раньше, чем Гу Юнь принял окончательное решение, поэтому обыденно, будто узнавал о дороге, спросил:
— Дядя Ван, а где Его Высочество?
Старый слуга ответил:
— Я как раз собирался доложить господину. Его Высочество рано утром отправился в храм Ху Го.
Гу Юнь промолчал.
Сбежал прямиком из дома!
Старый слуга не обратил внимания на выражение его лица — словно Гу Юнь проглотил горькую траву — и добавил к сказанному:
— Да, кстати. Вчера господин из храма Дали прислал Аньдинхоу в подарок на день рождения картину, к ней прилагалось письмо, не желает ли господин взглянуть?
Гу Юнь остолбенел:
— Принеси.
Хотя Шэнь И следовал за Гу Юнем на полях сражений, а затем внезапно получил звание генерала, по правде говоря, он мог бы получить место при императорском дворе, потому что ранее сдавал экзамен [7]. Глава ведомства храма Дали, Цзян Чун учился вместе с Шэнь И, и был его братом-наставником. Так Цзян Чун и познакомился с Гу Юнем. Позднее выяснилось, что у них много общего, в результате они подружились, но, чтобы избежать подозрений, они нечасто виделись.
Гу Юнь быстро проглядел письмо и то, злится ли на него Чан Гэн или нет, резко перестало его занимать.
Помимо поздравлений с днем рождения, Цзян Чун кратко изложил ему последние новости: Император насмерть стоял на том, чтобы уничтожить черные рынки цзылюцзиня.
В одном этом предложении было слишком много информации.
Под вечер гул человеческих голосов в башне Ци Юань напоминал клокотание кипящего котла. Командующий юго-западных войск Шэнь И в отдельной комнате во главе стола принимал своих старых друзей из столицы и бывших коллег по институту Лин Шу. Скоро Шэнь И должен будет отправиться на юго-запад, чтобы вступить в должность командующего, и, хотя его отправляли в отдаленный гарнизон, это все равно считалось впечатляющим повышением и его старые друзья ждали, что он отпразднует это вместе с ними.
После третьей чаши вина самолично прибыл Аньдинхоу, но задержался совсем ненадолго и ушел раньше, сославшись на дела в поместье. Вскоре после него, откланявшись, покинул прием и Цзян Чун, глава храма Дали.
Цзян Чун покинул башню Ци Юань и отослал почти всех слуг, сообщив им, что хотел бы немного прогуляться и проветрить голову. Сопровождал его лишь один маленький слуга. Вместе они спустились по тропе Ханьцзян [8]. Сразу за поворотом их ждал заурядный экипаж. Шторы одернулись, и показалось лицо Гу Юня:
— Холод собачий. Я могу подвезти брата Ханьши [9].
Цзян Чун ответил:
— Извините за беспокойство, — и, поняв его намерения, он забрался в экипаж.
Господину Цзян перевалило за сорок, однако его лицо почти не тронуло время. Если бы не его спокойная манера держать себя, его можно было бы назвать молодым человеком.
В экипаже он поднес руки к небольшой печке, чтобы согреться. Цзян Чун был не из тех, кто ходит вокруг да около, поэтому сразу перешел к делу:
— Вчера сразу после того, как Аньдинхоу покинул дворец, император в тайне созвал трех государственных министров [10]. Мне кажется, что он не просто хочет вернуть указ «Жунцзинь Лин» [11], а убить одним выстрелом двух зайцев: ликвидировать последствия недавней попытки восстания на юго-западной границе и тщательно расследовать черные рынки цзылюцзиня.
Так называемый указ «Жунцзинь Лин» восходил еще к эпохе Императора Лян У-ди, дедушки Гу Юня по материнской линии. В то время морские пути только открылись, и частное использование цзылюцзиня стало трудно контролировать. Чтобы урегулировать ситуацию, Император У-ди издал четыре строгих положения. Последующие поколения называли их указом «Жунцзинь Лин».
Но из-за увеличения используемых в повседневной жизни механизмов и оружия, проблема перестала быть столь острой, и указ отменили в годы правления Императора Юаньхэ.
Цзян Чун продолжил:
— Скорее всего, с приходом весны Аньдинхоу отправится на северо-западную границу. Можно полагать, что в таком случае, даже если в столице небеса упадут на землю, это никоим образом не затронет Аньдинхоу. Однако, если Император потребует тщательного расследования черных рынков цзылюцзиня, то даже если Аньдинхоу надолго задержится на границе, его вполне безобидные действия с высокой долей вероятности могут быть неверно истолкованы. Пожалуйста, будьте осторожнее.