3. 暖阁 - nuǎngé, диaл. nǎnggé - зимняя (отапливаемая) комната (часть летнего помещения)
4. Тут подразуме6вается традиционное приветствие, когда складывают руки (в знак приветствия, просьбы, почтения): левая кисть охватывает правый кулак перед грудью
5. 太监 - tàijiàn - стар. старший дворцовый евнух (по должности – чин IV класса
6. 封奏 - fēngzòu - стар. секретный доклад [на высочайшее имя]
7. 洗耳恭听 - xǐ'ěrgōngtīng - промыть уши и почтительно внимать (обр. в знач.: внимательно слушать, отнестись с полным вниманием, готов выслушать)
8. 九月 - jiǔyuè - девятый лунный месяц; сентябрь
9. 天竺 - tiānzhú - устар. Индия; индийский
10. Гуаньвай (территория к востоку от г. Шаньхайгуань: пров. Хэйлунцзян, Гирин и Ляонин; КНР
11. 三大营 - sāndàyíng - ист. три главных квартиры (строевая, караульная и артиллерийская
12. 拆东墙补西墙 - chāi dōngqiáng bǔ xīqiáng - разобрать восточную стену, [чтобы] отремонтировать западную стену обр. взять в долг у одного, чтобы заплатить другому; создать новую проблему, пытаясь найти решение старой; отрезать фалды на заплату локтей
13. В любом месте 捉襟见肘 - zhuōjīn jiànzhǒu - потянешь за полу ― видны локти, ср. тришкин кафтан, обр. а) прохудившаяся одежда; б) не сводить концы с концами, бедствовать; в) нос вытащишь - хвост увязнет; г) недостаток (например: средств, способности)
14. 太傅 - tàifù - ист. наставник двора (обычно: несовершеннолетнего императора)
15. 过目不忘 - guòmùbùwàng - не забывать увиденное (обр. в знач.: запоминать с первого взгляда, обладать фотографической памятью)
16. 砚台 - yàntai - тушечница (каменная, для растирания туши)
17. 朝服 - cháofú - стар. парадная одежда (для приёмов при дворе)
Глава 50 «Коварный замысел»
____
Если и существовала на свете мантра, способная очистить сердце или легкие, то одного предложения оказалось достаточно, чтобы все усилия обернулись прахом.
____
Жаровня рядом с западной зимней комнатой каждый период горения курительной палочки [1] сама подбрасывала уголь. Огромные приспособления, похожие на чаши, приводились в движение благодаря сцепленным зубчатым шестеренкам. Вне зависимости от того, забирала ли печка еще угля или выпускала наружу немного пара, механизм работал крайне слаженно. Время от времени из жаровни сзади вырывалось облако белого пара, и она гудела, точно вздыхая.
Внутри зимней комнаты двое — правитель и его подданный, — горячо спорили. Один — стоя, а другой – опустившись на колени. От напряжения на руке Ли Фэна, что сжимала край деревянного стола с вырезанным на нем драконом, проступили вены. Он медленно чеканил каждое слово:
— Ах ты! А ну повтори!
Гу Юнь уже выразил свою позицию, но также понимал, что не стоит чрезмерно сердить Императора. Поэтому маршал пошел на попятную:
— Ваш подданный заслуживает смерти.
Ли Фэн был бледен как смерть. Он нервно крутил на пальце белое яшмовое кольцо.
Гу Юнь прошептал:
— Когда дело касается Шелкового пути, стоит дернуть за одну ниточку и все рухнет [2]. Прошу Ваше Величество тщательно все обдумать.
Ли Фэн мрачно спросил:
— Аньдинхоу полагает, что в случае, если с ним что-то случится, Императору не на кого будет положиться?
Раз уж об этом зашла речь, то продолжение беседы лишь приведет к новой ссоре. Гу Юнь предпочел придержать язык, притворившись мертвым.
Вдруг в комнату быстрым шагом вошел Чжу-кopотенькие-ножки. Евнух напоминал актера, исполняющего роль старухи: когда он что-то тихо докладывал Императору, его голос то гудел, то жужжал.
— Ваше Величество, князь Го прибыл и снаружи ожидает высочайшего распоряжения...
Обычно, когда Император гневался, то дворцовые слуги убеждали всех приходивших к нему посетителей немного подождать снаружи. Чжу-кopотенькие-ножки намеренно вмешался в разговор, чтобы выручить маршала из затруднительного положения. Гу Юнь посмотрел в его сторону и подмигнул, выказывая благодарность.
У Ли Фэна дернулся глаз, несколько сердитых морщин прорезали его лицо. Он взглянул сверху-вниз на Гу Юня и холодно произнес:
— Аньдинхоу следует немного остыть во дворе, чтобы дым из головы выветрился, и подумать над тем, что стоит, а что не стоит говорить перед лицом своего Императора!
Гу Юнь ответил:
— Ваше Величество, позаботьтесь о себе.
Произнеся это, он поклонился и, покинув зимнюю комнату, опустился на колени прямо в снег во дворе, буквально восприняв приказ «остыть».
Ли Фэн пристально смотрел ему вслед. Вошедший императорский дядя князь Го боялся лишний раз вздохнуть и молча стоял в стороне и ждал. Ничего не подозревавший молодой придворный евнух едва шагнул вперед, намереваясь убрать разбитую вдребезги тушницу, которую Император швырнул в Аньдинхоу, когда евнух Чжу-кopотенькие-ножки быстро пресек его попытку. Слуга замер и после небольшой заминки молча скрылся.