— Вот бестолочь! Снег так и валит, а ты даже не додумалась принести Аньдинхоу зонтик! Неужели глаза у тебя чисто для красоты?
В глазах молодой служанки евнух, о которого все вытирали ноги, являлся крайне важным лицом, и она перепугалась до смерти. Ее лицо побледнело и она дрожала от страха.
Гу Юнь моргнул, отчего снежинки на его ресницах растаяли, и светски заметил:
— Дедушка, не пугай это дитя. Его Величество сказал мне немного остынуть. Как я мог исполнить его приказ, если бы она принесла зонт?
Чжу-кopотенькие-ножки подбежал к Гу Юню, намереваясь помочь ему отряхнуться от снега, и потрясенно ойкнул, коснувшись его плеча. Холодный черный металл настолько заледенел, что евнух едва не обморозил свою толстенькую мягкую руку. Старший дворцовый евнух, дрожа, пожаловался:
— Вот зачем было Аньдинхоу ссориться с Его Величеством? Если провести на коленях всю ночь, то будет чудом, если просто не заболеешь. Зачем обрекать себя на подобные страдания и гневить Императора?
Гу Юнь улыбнулся:
— Ничего страшного. У нас, воинов, толстая кожа и закаленная плоть. Тогда я немного погорячился и наговорил лишнего. Спасибо за любезность, я буду помнить о заботе дедушки.
Чжу-кopотенькие-ножки обдумал его слова и, понизив голос, предложил:
— Как насчет того, чтобы я послал гонца за Янбэй-ваном? Утром он заглянет во дворец и замолвит словечко за Аньдинхоу перед Императором.
Гу Юнь снова покачал головой:
— Не нужно его вмешивать. Все в порядке.
Евнух тщательно все взвесил и пришел к выводу, что больше ничем не сможет помочь маршалу. Кроме того, он до смерти боялся того, что у императора Лунаня утром найдутся для него новые поручения. Не смея надолго отлучаться от своих обязанностей перед правителем, евнух положил рядом Гу Юнем зонт, собираясь удалиться.
— Дедушка Чжу, — Гу Юнь внезапно окликнул его, а потом шепотом сказал: — Большое спасибо, но зонт лучше забрать.
Чжу-кopотенькие-ножки его слова привели в замешательство.
Гу Юнь пояснил:
— Я буду стоять тут на коленях до тех пор, пока гнев Его Величества не утихнет. А ты — его верный слуга, не заставляй его сомневаться в этом.
Это был всего лишь намек, но Чжу-кopотенькие-ножки, разумеется, его понял. Старый евнух вздохнул:
— Если бы Аньдинхоу проявил подобную рассудительность, когда спорил с Его Величеством, то уж точно не попал бы под холодный северо-западный ветер.
После ухода Чжу-кopотенькие-ножки изо рта Гу Юня вырвалось облако белого пара. Не зная, куда себя деть, маршал вдумчиво размышлял над тем, что Чан Гэн сказал ему в храме Ху Го: происшествие в Восточном море и восстание на юго-западе, возможно, произошли не просто так.
Постепенно Гу Юнь смог нащупать смутную связь между этими двумя событиями.
Вэй-ван разместил свои силы в Восточном море, где, стремясь захватить власть, и планировал устроить морское сражение.
Гу Юню тогда удалось вовремя остановить армию мятежников, не потеряв ни одного солдата. В сравнении с поднявшейся из-за этого волной, то была капля в море.
События в Восточном море взбудоражили двор, а флот в Цзяннани перетряхнули до основания. Когда Император исчерпал ресурсы института Лин Шу, требуя построить целую флотилию драконов, то военный бюджет страны еще больше сократился.
Самым ощутимым последствием стало то, что беда в Восточном море привела к введению двух указов: «Жунцзинь Лин» ограничил права простых механиков и «Цзигу Лин» — влияние и власть армии. Последний был направлен непосредственно против Гу Юня. Оглядываясь назад, становилось понятно, что Императору Лунаню незачем было зря начинать бурю. Возможно, действия Аньдинхоу в Цзяннани не остались незамеченными.
Введение указа «Цзигу Лин» сразу же усилило противостояние между различными фракциями в армии и при дворе и послужило причиной истории с Фу Чжичэном.
Гу Юнь непосредственно участвовал в событиях на юго-западе и угодил прямиком в подготовленную для него ловушку. Все это время его не покидало чувство, что кто-то потревожил эти мутные воды. То есть намеренно разжигал конфликт между шайкой горных разбойников и Фу Чжичэном. Затем с помощью этого идиота, Куай Ланьту, некто усугубил ситуацию, чтобы поджечь фитиль взрывчатки прямо перед лицом Гу Юня. В результате и шайка разбойников, и Фу Чжичэн оказались пойманы Черного Железного Лагеря и доставлены в столицу к Императору.
Император был в ужасе, увидев, что хотя оборот цзылюцзиня в стране ограничен, его продолжают поставлять из-за границы.