Если появится единая сила, способная в любой момент отправить войска за границу, то законы, касающиеся морских путей и Шелкового пути, управляющий монетным двором сможет легко исправить в лучшую сторону. Тогда Великая Лян сможет как атаковать, так и отступать по желанию, а как только ее авторитет во всем мире вырастет, они смогут наконец отменить запреты, связанные с цзылюцзинем.
Как жаль, что за кажущимся бесстыдством Гу Юня и его готовностью отнимать жизни скрывался честный и благородный человек, способный выстоять против ветра и волн. Он никогда бы не пошел на столь низкий поступок как свержение Императора и захват власти в стране.
Чан Гэн неспешным шагом вошел в свои покои. Раздалось знакомое трепетание птичьих крыльев в воздухе. Чан Гэн протянул руку и поймал потрепанную деревянную птичку. Когда он достал послание, там оказалось письмо от Чэнь Цинсюй, написанное на грубом хлопковом волокне.
Она редко писала столь небрежно и неразборчиво, Чан Гэн с трудом разбирал иероглифы: «Я обнаружила источник яда в теле маршала. Если мне удастся узнать тайный рецепт, можно будет создать противоядие».
Чан Гэн замер на месте.
Однако не успел он обрадоваться полученному благому известию, как прочитал следующее предложение: «Но прошло много лет с тех пор, как его слух и зрение пострадали. Он лечит подобное подобным, и новый яд постепенно накапливается в его организме. Это серьезная, застарелая болезнь, и ее будет трудно излечить. Ваше Высочество, пожалуйста, крепитесь».
Следом шла новая строчка, почерк в ней еще сильнее напоминал иероглифы, записанные ребёнком на старом хлопковом лоскутке: «Подозреваю, что это тайна богини варваров, неизвестная чужакам. Поскольку последняя богиня в качестве жеста мира вошла во дворец, непросто разыскать сведения о ней за границей. Если можешь, попробуй поискать в запретном дворце».
Чан Гэн еще раз перечитал письмо от начала до конца, затем свернул его и тщательно сжег. На сердце было неспокойно.
Многие поколения Аньдинхоу сражались на поле битвы. Их вклад в дела страны был непомерно велик, даже поместье было пожаловано Аньдинхоу особым указом Императора. Изгибы роскошной золотой крыши императорского дворца в серебристом лунном свете отливали золотом и яшмой, и были видны даже из маленького внутреннего дворика поместья. Дворец вольно и невольно приковывал к себе взгляд. От одного взгляда в ту сторону в глазах Чан Гэна сверкнули ветер и гром.
Вспышка эта длилась всего мгновение и вскоре прошла, никем не замеченная.
Гу Юнь последовал его совету и рано утром действительно направил во дворец письмо с извинениями.
Он разумно начал с того, что переосмыслил свой поступок и со всей искренностью покаялся, затем, ссылаясь на беспокоившую его старую рану, выразил опасение, что не справится со своим долгом, поэтому просит Императора не возвращать его маршальскую печать.
Провинившиеся подданные часто ссылались на недуги, но в устах Аньдинхоу это не звучало отговоркой. Маршал использовал собственный стиль каллиграфии Кай [4], имевший определенную репутацию среди простого народа, для того, чтобы изложить подробную информацию о передаче военных дел. Завершала письмо совершенно нелепая просьба разрешить ему отбывать домашний арест вместо поместья на окраине столицы.
За красиво сложенными словами между строк явно читалось: «Я уже подумал над своим поведением, отпустите меня поразвлечься».
Письмо было написано в типичной для Аньдинхоу манере — честной и немного наглой. Поэтому не оставалось никаких сомнений, что он составил его лично, а не поручил кому-то писать от его имени.
Целый день Император Лунань тянул с ответом, не отклоняя, но и не одобряя его просьбу. На следующий день в знак своей милости он послал в поместье Аньдинхоу в подарок множество ценных лекарственных растений и отменил домашний арест, что можно было расценивать как одобрение его прошения. Из уважения к Гу Юню Его Величество не стал сразу же искать ему замену, таким образом маршальская печать осталась на время без владельца. Император заверил своего подданного, что как только Аньдинхоу поправится и вернется во дворец, то ему будет возвращена маршальская печать.