Цзялай поднес к губам висевшую на поясе флягу с вином и сделал глоток. Алкоголь имел ржавый привкус железа. Его лицо напряглось, глаза сосредоточились на далекой фигуре в небе. Летевшая наравне с соколом тень в мгновение ока приблизилась. Броня Ястреба была массивнее, чем у Черного Орла, а шлем выглядел более свирепо. Тот приземлился с громким, режущим уши звуком прямо перед Лан-ваном, крепко сжимая в руках короткий клинок, изготовленный из неизвестного материала.
Цзялай Инхо протянул руку, коснулся крохотного золотого клинка ладонью и вылил на него немного вина. Вскоре на гладком лезвии проступили символы, написанные на языке восемнадцати племен. Почерк был аккуратным и извилистым. Надпись гласила: «Лан-ван, просим вас сделать первый шаг».
Цзялай сделал глубокий вдох. Он всегда думал, что, когда час настанет, он будет вне себя от счастья.
Но оказалось, что ненависть, которую он испытывал все эти годы, совершенно опустошила его. К тому времени, как момент расплаты наконец наступил, он забыл, как смеяться и улыбаться. И теперь нынешний Лан-ван поднял взгляд к необъятному небосводу. Солнечный свет заворожил его: казалось, глаза многочисленных усопших пристально взирают на него с небес.
— Время пришло, — мягко прошептал он и перед лицом тысяч замерших в молчании воинов поднял вверх руку.
И резко опустил ее.
Серые волки среди солдат вытянули шеи, завыли и бросились вперед, направляясь на юг.
Вечнозеленые острова Южного Приморья обдувал теплый бриз.
Ночью огромный черный корабль неспешно вошел в тихую неприметную гавань, но этим дело не ограничилось. Отряд вооруженных мужчин в доспехах открыл люк и высадился на берег. Необитаемый остров утонул в ярких огнях.
Бесконечные ряды боевого обмундирования были разложены на скалах и теперь сверкали в свете костров, напоминая солдат грозной зловещей армии.
Кроме тяжелой брони там можно было найти подробную карту, где были отмечены все глубокие подземные ходы в горах на южной границе. То, что удалось выяснить людям Гу Юня, было только верхушкой айсберга [11].
И наконец в некогда мирных и спокойных водах Восточного моря...
Дунъинские воины с длинными мечами и похожие на змей ниндзя, переодетые вокоу [12], тайно с большой осторожностью пересекали море на маленьких лодках, общаясь при помощи странных жестов.
Как муравьи они медленно со всех сторон стекались в одно место. Обычно загруженные торговые суда один за другим покидали гавань Великой Лян, чтобы по восточному морю направиться к островам Дунъин [13].
Над бескрайними просторами океана разнесся протяжный свист.
«Торговые судна» сразу же выстроились в ряд, четко образуя боевую формацию. Стоило им покинуть Цзяннань, как на смену флагам купцов пришли тяжелые боевые знамена западных стран и Папы Римского, которые развевались на ветру и бросали огромную тень на синие морские воды.
Похоже, это было своего рода жутким знаком. Обшивка огромного «торгового судна» начала распадаться на части, куски фальшивого корпуса падали прямо в море, обнажая спрятанные в кромешной темноте пугающие пушки. Никто прежде не видывал подобной модели морского дракона. Эти диковинные маленькие корабли могли быть замаскированы под обычные торговые суда, двигались с быстротой молнии, а когда скользили по водной глади, то были неотличимы от морских чудовищ, противостоящих ветру.
Семь странных кораблей по сигналу разошлись по сторонам и на поверхность из-под воды начала подниматься огромная тень.
Спокойная водная гладь вздыбилась. Огромное чудовище разорвало поверхность моря и всплыло на поверхность, обнажив зловещую «голову». В ожидании приказа к выступлению тысячи морских драконов и боевых кораблей при помощи многочисленных тросов крепились к «голове». Тянущиеся к облакам трубы главного судна были доверху заправлены цзылюцзинем. В результате слаженной работы множества шестеренок тяжелые железные пластины на корпусе раскрылись, ощетинились рядами орудийных стволов, тем самым напоминая множество неморгающих зловещих глаз.
На палубе этого гигантского морского чудовища могло поместиться не меньше десятка морских драконов Великой Лян.
Медленно приоткрылась дверца люка. Темная лестница свесилась вниз, точно вываленный язык. По ней спустились две шеренги западных морских пехотинцев в причудливых головных уборах. Следом в темном проеме возник черный зонт, прикрывший своего владельца от брызгов волн. Седовласый посол, которому Гу Юнь когда-то вежливо поклонился во дворце, спокойно шагал под зонтом.