Сердце Гэ Пансяо билось в беспорядке, но, услышав это, он смог разобраться в некоторых моментах возникшей ситуации:
— Старший братик, он сказал "чертов"... - он кашлянул. - Это про тебя?
Чан Гэн был и без того раздражен, поэтому он холодно ответил мальчику:
— Ты можешь болтать поменьше?
— Принц говорит такие вещи... - Шэнь И осуждающе покачал головой. - Воистину - злодей, который сначала обвиняет! Для нас двоих стоять здесь совершенно бесполезно, в попытке проследить причину Северной экспедиции четырнадцатилетней давности. Если вы хотите сразиться, тогда выходите вперед!
Его решительные слова были колкими, точно мелкие гвозди.
Низкие стены с двух сторон узкой тропинки были разрушены двумя рядами солдат северных варваров, возвышавшихся над уровнем стен. Разделившись на две группы, они окружили Шэнь И и Чан Гэна, намереваясь поскорее расправиться с ними.
Шэнь И извлек из своей брони короткий меч и протянул его Чан Гэну:
— Ваше Высочество, будьте осторожны!
Учитель Шэнь говорил так сдержанно, чего не скажешь о его действиях – не успев произнести последнее слово, он решил напасть на варваров первым.
Задняя часть черной брони выбросила поток пара почти на один чжан [5]. С пронзительным свистом в его руке взметнулись ввысь лезвия Гэфэнжэня, подобно яркому, искрящемуся снежному вихрю. Ближайшая к нему троица варваров была застигнуты врасплох - в одно мгновение их золотые ящики одновременно были разбиты, и их тяжелая броня мгновенно заблокировалась, обездвижив чужеземцев на месте.
Принц-варвар закричал и бросился вперед, ведя за собой своих солдат, оставляя позади шлейф удушающего, горячего ветра.
Шэнь И без колебаний продолжил свое движение, крикнув Чан Гэну и Гэ Пансяо:
— Бегите!
Темные доспехи Черного Железного Лагеря действительно были потрясающими. Но было еще кое-что более невероятное: говорят, что темная броня была значительно легче обычной тяжелой брони примерно на сорок фунтов. Шэнь И напоминал нежного ученого, у которого сил было заметно меньше, чем у варварского принца. Обеими руками он поднял Гэфэнжэнь вновь. Хотя он смог сдержать сильные удары противника, все его тело было отброшено назад.
Двое воинов в тяжелой броне столкнулись друг с другом - окружавшие их низкие стены, сады и каменные дома... даже толстые многолетние деревья. Они не пощадили ничего - все в один момент рухнуло.
Варварский принц закричал:
— Немедленно схватите этого маленького ублюдка!
Несколько солдат в тяжелой броне моментально отреагировали на приказ, отчего повсюду распространился белоснежный пар. Разбойники смогли перехватить двух, ковылявших на трех ногах, мальчиков.
Чан Гэн защищал грудь мечом, но одна нога не могла выдержать силы удара, отчего мальчик завалился на бок. Его сердце громко стучало и, казалось, скоро разорвется на части. На его лице появилось детское угрюмое выражение. Волчий инстинкт в его крови был вытеснен в противостоянии с воином-варваром. Независимо от того, действительно ли была так называемая "Богиня" его матерью, даже если бы это было так - что это еще за дикая вера в то, что нужно сжечь ребенка, чтобы воздать должное его матери?
Гэ Пансяо утер нос от сажи и пыли и задал весьма глупый вопрос:
— Старший братик, ты действительно "Его Высочество"? Это что, значит, что мы станем богатыми?
— Вранъе это все! - фыркнул Чан Гэн. - Они просто нашли не того человека, а мы, к тому же, скоро умрем... Почему ты до сих пор не убежал?!
Гэ Пансяо высоко задрал нос:
— Я не буду убегать! Я буду следовать за своим старшим братиком!.. О, Боже мой!!!
К мальчишкам с двух сторон подлетели два варвара. Один из них, готовый покончить с сорванцом, отшвырнув того подальше, уже схватил Гэ Пансяо, не успевшего закончить свою пламенную речь.
Гэ Пансяо отличался своими рефлексами - он быстро-быстро задвигал конечностями, пока не схватился за ветки большого дерева, так удачно оказавшегося рядом. Находясь на грани между жизнью и смертью, ребенок почувствовал, как в нем внезапно появились нечеловеческие силы, и он благополучно спасся, вцепившись в дерево.
Вот только его "нечеловеческая" сила не спасла его штаны - они оказались разорваны на части.
Не было уверенности в том, что у Гэ Пансяо внезапно появился гениальный план или он просто был напуган до смерти - когда он увидел, что его штаны были сорваны, он удобненько пописал на лицо мужчины. Маска варвара была поднята, и все это он поймал своим уродливым лицом.