Почему события в его жизни всегда складываются так, а не иначе?
В любом случае, принадлежал ли он к императорской семье или же родился отпрыском семьи нищих – в этом случае у него не было права голоса.
Гэ Пансяо, который все время наблюдал за Чан Гэном, подметил для себя, что у того было скверное настроение. Он внезапно улыбнулся и сказал:
— Старший брат, не волнуйся, я всегда буду следовать за тобой! Если ты станешь генералом – я буду твоим телохранителем! Если ты станешь чиновником – я буду твоим помощником. А если ты станешь Императором – я буду твоим евнухом... Эммм!..
Чан Гэн накрыл его рот ладонью и свирепо воззрился на мальчишку:
— Как ты смеешь говорить такие глупости? Тебе жить надоело?
Маленькая пара зрачков Гэ Пансяо скользнула влево, затем вправо, напоминая пару бобовых зерен в опустевшей тарелке.
Внезапно настроение Чан Гэна заметно улучшилось. Даже маленький мальчик из семьи мясника не отчаивался. Ведь если Чан Гэн продолжит и дальше погружаться в бездну тревог и смятения, не уличит ли это его слабости и безволие? Чан Гэн подумал: "Ничто мне не мешает просто взять и сбежать ради спасения собственной шкуры. Я могу убежать в дремучие леса, в безлюдные горы и стать охотником. И никто никогда не сможет меня отыскать".
Однако, если он все-таки решит сбежать, ему придется, в первую очередь, бросить Шилю... а потом только Гу Юня. Когда он начал прокручивать эту мысль, душу мальчика накрыла волна нестерпимой боли, как будто все внутри начало распадаться на куски. Похоже, у него не осталось выбора, кроме как на время отложить эту затею.
Продолжая плыть по течению, Гу Юнь уже готовился сопровождать его по пути в столицу.
Гэ Пансяо твердо решил, что будет следовать за старшим братиком куда угодно. Мальчик, выросший в маленьком городке, избрал путь, ведущий в столицу за тысячу километров от дома.
Купи один – получишь второй бесплатно. На следующий день, когда все уже были готовы отправляться в дорогу, у порога появился Цао Нянцзы. Он был одет в мужскую одежду, но, как ни крути, он все равно походил на девчонку, которая просто переоделась.
Цао Нянцзы собрался с духом и попытался чуть повысить голос:
— Старший брат Чан Гэн! В тот день, у реки, ты спас мою жизнь! Отец сказал, что я как мужчина, не могу оказаться неблагодарным, и за спасение я должен отплатить тебе своей жизнью.
Услышав "как мужчина", Чан Гэн ощутил прорву мурашек, катившихся по спине. Дослушав до "отплатить своей жизнью", он внезапно почувствовал острую боль в животе. Чан Гэн сухо ответил:
— Это необязательно.
Уши Цао Нянцзы полыхали ярко-красными, он неловко продолжил:
— Я... я просто хочу поехать с тобой в столицу... остаться рядом и служить тебе...
Чан Гэн уже собрался отказать ему, но как только слова были уже готовы вспорхнуть с его губ, как тотчас вернулись обратно.
С его стороны, Гэ Пансяо и Цао Нянцзы были словно его парой маленьких «хвостиков», следовавших за ним шаг в шаг. Они едва ли общались с ним, как закадычные друзья. Нельзя было точно сказать, были ли они вообще когда-то друзьями. Однако теперь, стоило ему покинуть Яньхуэй, и эти двое мальчишек внезапно оказались для него последней связующей ниточкой воспоминаний о городе, в котором он вырос. Шэнь Шилю – не в счет.
Чан Гэн на мгновение растерялся, затем повернул голову, обращаясь к солдату:
— Ты... можешь спросить у маршала разрешение?..
Солдат быстро ответил:
— Великий маршал сообщил, что все зависит от вашего решения.
Чан Гэн тихо вздохнул. Как он и думал: Гу Юнь не станет обращать внимания на подобные пустяки.
Подведя Гэ Пансяо и Цао Нянцзы к лошади, Чан Гэн запрыгнул в седло, затем обернулся и в последний раз взглянул на маленький городок Яньхуэй.
Еще совсем недавно в этот город возвращался Гигантский Змей, собирая вокруг себя толпы восхищенных людей. Несмотря на бедность, жизнь в этом городке всегда была счастливой и мирной. Теперь же огонь войны охватил всю округу, и Яньхуэй, казалось, погрузился во мрак. Издалека доносился вороний крик.
В сердце Чан Гэна затаилось пугающее ощущение того, что эти счастливые дни спокойной обыденной жизни больше никогда не вернутся.
Солдаты Черного Железного Лагеря строевым шагом также направились в столицу.
***
Некогда энергичные мальчишки были полностью истощены несколькими днями путешествия. Солдаты разбили в долине лагерь, чтобы немного отдохнуть. Посреди всей суматохи, Чан Гэну приснился кошмар, совершенно отличающийся от того, что ему когда-либо снилось. Во сне он сжимал в руке заточенный нож. Он вонзал его в грудь Гу Юня, пока горячая кровь не заструилась по его рукам. У маршала было бледное, точно лист бумаги, лицо. Его глаза потемнели, взгляд рассеялся. Тонкая струйка крови стекала с его побелевших губ.