Он бросил меч и дрожащими руками попытался развязать ткань на лице мальчика. Однако он услышал приближающиеся шаги позади себя. Чан Гэн обернулся и увидел мужчину средних лет, медленно идущего вперед с руками за спиной. Человек был одет в повседневную одежду и имел красивое лицо, как у ученого с элегантной манерой поведения, но его глаза были окрашены воинственностью. Смотря прямо на него, Чан Гэн мог видеть иллюзию мечей и лезвий тысячи армий.
Чан Гэн никогда не видел этого человека. Хотя взрослый Гу Юнь был не очень похож на него, он все же узнал его личность, как только увидел его лицом к лицу - их черты лица не были похожи друг на друга, но в этой паре отца и сына было что-то особенное. Передающееся через поколения.
Мужчина остановился и сказал Чан Гэну:
-Даже если ты заберешь его отсюда, ты не сможешь его хорошо воспитать. Даже если бы ты это сделал, он не выдержит испытаний и лишений...
Чан Гэн осторожно держал худое тело мальчика:
-Он может положиться на меня.
Старый Аньдинхоу покачал головой. Чан Гэн вдруг услышал рев горящей золотой шкатулки позади себя. Он быстро обнял мальчика и увернулся. Группа железных марионеток, которых он выключил, выстроилась в упорядоченный строй, каждая из которых разделилась на две части. Через мгновение они превратились в отлитую из железа тяжелую бронированную армию, пристально глядящих на него. Вдалеке послышался невнятный звук. Вся группа железных марионеток двинулась вперед.
Чан Гэну пришлось подхватить маленького Гу Юня и бежать как сумасшедший. Ему хотелось закричать на старика, равнодушно наблюдавшего за происходящим, - я даже мог привести в порядок эту старую и потрепанную страну, как я мог не защитить одного Гу Юня?
Однако во сне он не мог издать ни звука. Бегая в спешке, он вдруг шагнул в разреженный воздух. Сердце Чан Гэна сильно подпрыгнуло. Он потянулся, желая удержаться, но ухватился за другую руку. Он вдруг открыл глаза и увидел, что паровая лампа в комнате зажжена, а снаружи не светло. Тем временем он крепко держал руку Гу Юня.
Гу Юнь коснулся его головы:
-Почему ты не смог проснуться сегодня? Тебе неудобно?
Чанг Гэн какое-то время безучастно смотрел на него:
-Мне приснился сон.
Гу Юнь был потрясен.
-Это не кошмар, это не Кость Нечистоты,- Чан Гэн перевернулся, прижав всю руку Гу Юня к своей груди, потерся лбом о локоть Гу Юня и прошептал,-Мне снилось, что я вырвал тебя из руки старого Аньдинхоу, и твой отец послал батальон железных марионеток, чтобы преследовать меня.
Гу Юнь сначала был ошеломлен, а затем бездушно рассмеялся. С небольшим усилием он вытащил императора из вороха одеял и протянул ему руку:
-Ваше величество, а вы храбры, в руках у старика сто тысяч солдат преступного мира - ладно, твое могущество кончилось. Вставай скорее. Сегодня большое судебное заседание. Ну, как говорится, фестиваль Цинмин тоже близко, возможно, старик вернулся, чтобы напомнить, что у него нет там бумажных денег.
Чанг Гэн сидел у кровати и смотрел на него, используя свет, чтобы осмотреть его с головы до ног, пока Гу Юнь не оделся, он неохотно отвел взгляд:
-Если у твоего отца не хватает бумажных денег, почему он нашел меня вместо тебя?
-Возможно, он увидел, что тебя легко запугать,- Гу Юнь сказал с улыбкой, затем его улыбка постепенно изменилась,-Я ничего ему не должен, и я думаю, что он стесняется приходить ко мне.
В день фестиваля Цинмин Чан Гэн сознательно выделил большую часть дня, чтобы сопровождать Гу Юня на могилу его родителей.
Гу Юнь не произнес ни слова перед мемориальной табличкой, как будто он практиковал безмолвную медитацию монаха, только сжигая бумажные деньги, как выполняя долг. Закончив, он равнодушно отошел в сторону.
Ему не нужно говорить, что он делал на протяжении многих лет. Эти двое уже должны знать.
Тем не менее, Чан Гэн положил благовония и добросовестно предложил вино. Когда Гу Юнь был здесь, он не мог говорить вслух и мог только сказать про себя:
-Я позабочусь о нем в будущем. Вы оба можете быть уверены, не втыкайте в него больше стальные гвозди.
-Пошли,- Гу Юнь осторожно потянул его.
Чан Гэн пришел в себя и уже собирался пойти с ним, когда увидел, как Гу Юнь небрежно повернулся к мемориальной табличке принцессы:
-Внимательно присмотри за своим мужем, скажи ему, чтобы он послушно оставался здесь. Не приходи и не беспокой моего человека.