–Если ты думаешь, что пребывание в столице хлопотно, ты можешь последовать за мной после нового года. Северная граница далеко от императора, и можно даже беззаботно есть рисовые отруби и глотать овощи.
Старшая Принцесса:
–Тогда как насчет Сяо Шилю?
–Возьми его с собой, чтобы в столице не осталось никого, у кого хватило бы духу управлять им, – Гу Шэнь погладил сына по волосам и вздохнул.
–Этот маленький мальчик действительно знает, как вырасти. Каждая его часть похожа на тебя, поэтому я неохотно и снисходительно отношусь к нему, когда хочу наказать его.
Старшая Принцесса:
–...
Даже она на самом деле не хотела знать, каков стандарт снисходительности маршала Гу.
Гу Шэнь подумал об этом, вытянулся, затем облокотился на край кровати и сказал принцессе:
–Шестнадцать королевств западных регионов сдались, дунъинцы в Восточном море не в форме, и теперь варвары на северной границе склонили головы. В настоящее время можно сказать, что впереди у нас, наконец, десять лет мира. Я хочу использовать эти десять лет для восстановления сил, обучения армии и расширения Черного Железного Лагеря. Десять лет спустя никто в мире не посмеет бросить вызов кавалерии Великой Лян, Тун-эр, когда придет время, мы вернем императору эмблему Черного Тигра. Что ты думаешь?
Княгиня посмотрела на него с улыбкой:
–Неужели Маршал собирается уйти в отставку и заняться хозяйством? Нет, я не умею ткать. Тебе придется жениться на маленькой наложнице, которая умеет ткать.
Гу Шэнь протянул палец и ткнул ее в лоб. Затем нежная улыбка на его лице немного сузилась. Он снова сказал:
–Люди с высоким статусом не могут обладать слишком большой властью; если внешние враги уничтожены, но мы все еще держимся за эмблему Черного Тигра, нас не могут не обвинять во всем, что мы делаем.
Я думаю, что наш Сяо Шилю не является каким-то экстраординарно талантливым человеком. Если мы с тобой сделаем шаг назад, его путь будет более просторным в будущем... что ты смотришь на меня?
Старшая Принцесса:
–Я смотрю на любящее сердце отца маршала, чье сердце, по слухам, было отлито из железа.
Гу Шэнь смущенно кашлянул и поднял руку, чтобы выключить паровую лампу.
–Уже поздно. Давай спать, отодвинь эту фрикадельку подальше.
–Помедленнее. Не дави на него.
–Давай выкинем этого пацана в окно!
(3)
Гу Юнь сильно вздрогнул и очнулся от своего сна. Его глаза закрывала рука, блокируя едва заметный свет рядом с ним. На мгновение Гу Юнь растерялся и не знал, который сейчас час.
В это время человек рядом с ним вполголоса пожаловался:
–Наконец-то проснулся, ты уже проспал прошлый обед. Вставай и выпей тарелку горячего супа. Что бы ты хотел съесть на завтрак?
Гу Юнь только что пришел в себя, слегка прикрыл глаза и лениво ответил:
–Все в порядке.
Это был третий год правления Тайши. Гу Юнь патрулировал юго-запад. Чтобы успеть вернуться к встрече Нового года, он не прекратил кататься и всю ночь улетал в столицу на большом воздушном змее. Чрезмерно измученный, придя домой, он тут же заснул. Уже почти стемнело, когда он проснулся. Почему-то ему приснился отец. Во сне старый маршал даже прикрыл рукой свет.
Только проснувшись, он понял, что это был всего лишь сон. Такой вдумчивый человек может быть только его императором. Теперь он уже много лет держит эмблему Черного Железного Тигра. Его руки были покрыты мозолями и шрамами. Он больше не был ребенком, который изо всех сил пытался попасть в комнату своей матери.
Гу Юнь схватил руку Чан Гэна и поднес ее к его глазам. В руке Его Величества можно было увидеть некоторые черты мастера боевых искусств, на пальцах остались следы, оставленные тетивой. Однако в повседневной жизни он больше времени проводил за письмом. Его пальцы были длинными, тонкими и приятными для глаз, но ладонь была немного холодной. Она отличалась от руки человека во сне. Он не понимал, почему это вызвало у него такой странный сон.
Чан Гэн держал мемориал в руке, наклонился, чтобы потереть подбородок о голову Гу Юня, и шепотом спросил:
–В чем дело?
–Ничего, – ответил Гу Юнь, как будто ничего не случилось, – Я давно не прикасался к драконьим когтям вашего величества, я очень скучал по ним.
Старый Аньдинхоу заслонил ему свет рукой?
Это действительно был задумчивый сон.
Однако этот вопрос продолжал оставаться в его голове. Может быть, это было из-за того, что он слишком много спал днем, Гу Юнь не мог закрыть глаза ночью. Одной рукой он держал Чан Гэна, а другую заложил за голову. В тихой ночи он позволил своим мыслям бесцельно убежать.