Гу Юнь хлопнул по столу:
–Какой ублюдок продал это? Почему я не получил ни одной монеты?
Мастер Фэн Хань знал, как подобрать слова; Увидев, что маршал Гу намеревается уйти в отставку и вернуться домой, он быстро сменил тему: «Чтение стихов во время питья вина, конечно, элегантно, но это так же, как эти волшебные звуки и элегантная музыка, менее интересно. Не надо быть таким жестким, подумай, что пение тоже очень смелое и безудержное...
Гу Юнь с улыбкой сказал:
–Хорошо сказано, мастер Фэн Хань!..
Услышав, что маршал Гу хочет «петь», все были потрясены, у них болели виски, как будто в них прострелили стрелой Байхун, и у всех начались сильные головные боли.
Чан Гэн быстро взял кусок хрустящего мяса и заткнул Гу Юню рот:
–Ешь больше и меньше говори, твои травмы еще не полностью зажили, береги дыхание. Ты забыл совет врача?
Барышня Чэнь торжественно помогла:
–Да, у маршала повреждены органы, вы не можете использовать свою силу так, как вам заблагорассудится.
Шэнь И тоже мог быть гибким, он осторожно сказал:
–На самом деле вам не нужно, маршал. Мы все знаем, что вы очень хороши. Давайте отдохнем.
Ге Чэнь вздрогнул:
–Возможно, мне придется пойти переодеться.
Публика — главное орудие убийства, даже пение бесполезно. Наконец, когда дискуссия продолжилась, подвыпившие гражданские и военные лидеры страны решили сыграть в очень неприятную игру. Ответить на вопрос из парчового мешка внутри. Если они не смогут ответить на вопрос в сумке, они будут наказаны тремя напитками.
Услышав это, Чан Гэн немедленно поднял руку, чтобы накрыть чашу Гу Юня:
–Он не может пить.
Маршал Гу, который только что выпрямился, снова ссутулился и лениво сказал:
–Да, Ваше Величество, тогда я просто буду говорить чепуху.
Его Величество задумался. Он помахал личному помощнику и прошептал несколько слов. Личный помощник поспешил прочь. Через некоторое время он принес маленькую кувшин и маленькую фарфоровую тарелку. Все вытянули шеи, чтобы посмотреть; когда кувшин открыли, на лицо тут же брызнул кисловатый запах.
–Он не может пить вино, но пару глотков уксуса можно.
Чан Гэн сказал с улыбкой:
–Все равно это все сделано из зерна.
Гу Юнь:
–...
Он и Шэнь И были созданы из плоти. Но по их лицам видно, что они не такие!
Гу Юнь не любил сладкого, тем более кислого. Когда он был ребенком, он закатывал истерику, когда чувствовал запах уксуса на обеденном столе. Позже он был избит старым маршалом и больше не доставлял хлопот, но даже при этом ел это с большой неохотой.
Увидев содержимое на фарфоровой тарелке, Гу Юнь наконец изменил свое лицо:
–Откуда в эту глубокую зиму взялась эта «ароматная весна*»?»
— Она заморожена в ледяном погребе дворца, это означает «вечная весна». Как я могу позволить тебе пить уксус натощак? Конечно, я бы приготовил тебе какие-то гарниры, – Его величество с улыбкой выбрал один палочкой для еды.
–Я попробую это для вас.
Гу Юнь быстро спрятался от него в трех футах. Какое-то время он вообще не хотел сближаться с кем-то определенным.
В первом раунде игры на барабанах цветочный букет попал в руки Цао Чуньхуа. Цао Чуньхуа хлопнул себя по груди, долго возбужденно кивал головой под барабанный бой, затем вытащил изнутри парчовый мешок. Прежде чем он успел это увидеть, Гэ Чэнь украл его у него из рук и прочитал:
–Позвольте мне посмотреть. Вопрос, что самое важное в вашей жизни?!
Цао Чуньхуа немедленно поклонился Чан Гэну и сказал:
–Верность!
Его Величество не купился и сказал с улыбкой:
–Пошел ты, я тебе не верю. Пей.
Гэ Чэнь поднял руку и хотел было налить, но Цао Чуньхуа заспешил:
–Нет, нет, нет! Я отвечу еще раз! Красота! Это красота!
–Нечестно, – сказал Его Величество, – Наказание.
Красивый Цао Чуньхуа был раздавлен императорским указом, ему пришлось открыть рот и позволить Гэ Чэню налить три чашки.
Гу Юнь лежал с тех пор, как вернулся с битвы в Лянцзяне. Его только что выпустили за дверь, не говоря уже о вине, он даже не успел попробовать осадок. В этот момент он позеленел от зависти, наблюдая за Цао Чуньхуа.
Но зависть была бесполезна. Перед ним была только «душистая весна» в уксусе, всегда источавшая кисло-горький запах трупа насекомого.
Возможно, жадное насекомое в его желудке сдвинуло небеса, во втором раунде цветочный букет попал ему в руки.