В такой обстановке у императора, несомненно, было меньше шансов принять участие в сражениях, но он все равно каждый день вставал до рассвета и голыми руками избивал несколько железных марионеток в поместье Аньдинхоу, упражняясь, и мог обильно потеть за троих даже в самые холодные зимние дни, независимо от дождя или солнца. До того возраста, когда у него была седина в волосах, он все еще мог ездить на самых толстых орлиных доспехах и натягивать самый тяжелый железный лук.
Последующие поколения пришли к выводу, что это должно быть связано с его жизненным опытом с детства.
Он вырос в Яньхуэй. Несмотря на то, что Гу Юнь вернул его в столицу, когда он был подростком, он пробыл там меньше года. Прежде чем привыкнуть к экстравагантности императорской столицы, он уже следовал за Мастером Ляо Жанем, чтобы скитаться по миру.
Когда он был молод, ему приходилось полагаться на собственный ум, чтобы облегчить страдания от жестокого обращения Сю Няна.
В детстве ему приходилось крепко держать нож, чтобы выжить среди волков, пока кто-нибудь не придет его спасти.
Когда он был молодым человеком, вступающим в мир, он встречал местных хулиганов, горных бандитов и всевозможных эксцентричных людей из всех слоев общества. Было слишком много случаев, когда всего одно предложение о несогласии приводило к драке. Не в силах зависеть от людей рядом с ним, Будь то борьба или бегство, он должен позаботиться об этом сам.
Когда он, наконец, вырос и вернулся в столицу, чтобы унаследовать свой титул, запад чуть не разнес столицу на куски.
Проведя первую половину своей жизни в хаосе и суматохе, он так и не успел научиться быть высшим аристократом и отдать свою жизнь в руки гвардии и императорской армии. Он был подобен волку-одиночке, даже живя безбедной жизнью, никогда не осмелится забыть поточить когти и зубы. Он всегда чувствовал, что, поскольку у него в руке еще одна фишка, он всегда должен напоминать себе, что сила подобна плывущему облаку, он не должен потакать и слишком полагаться на них.
В конце концов, он старался изо всех сил, в сочетании с частичкой судьбы, прошел через множество трудностей и опасностей и, наконец, смог защитить то, что хотел защитить. Как он мог посметь расслабиться?
Экстра 17.
Шэнь Янь, младшая дочь Шэнь И, родилась в конце лета, когда ее брату Чэнь Аню исполнилось восемь лет.
Ни семья Шэнь, ни семья Чэнь не считались благополучными, поэтому рождение ребенка, естественно, было важным событием, заставлявшим людей суетиться. От бесконечных светских бесед хотелось сбежать. Не говоря уже о настоящих друзьях – были и придворные чиновники, которые стремились использовать эту возможность, чтобы заручиться благосклонностью семьи, и представители мира драчунов, желающие подружиться с чудо-врачом.
Чэнь Цинсюй пока не могла принимать гостей. Шэнь И был не из тех, кто ставит других в неловкое положение, поэтому ему было нелегко справиться с ситуацией в одиночку.
Поэтому на третий день* Гу Юнь привел более двадцати солдатов в легкой черной броне, чтобы лично "охранять резиденцию".
Четыре черных орла приземлились в четырех углах дворовой стены резиденции генерала Шэнь. Все птицы, которые должны были лететь этим путем, захлопали крыльями и обернулись. Гу Юнь вошел в дверь, как разбойник, и бросил свой шлем в руки слуги. Окинув взглядом окрестности, он с улыбкой сказал:
–Я так торопился, что не успел снять доспехи, но, по крайней мере, мне удалось прибыть вовремя, чтобы разделить это радостное событие с господами. Идемте, идемте, я накажу себя тремя чашками... А, почему наш друг до сих пор прячется над балкой? Спускайся сюда и присоединяйся к веселью...
Вскоре в резиденции Шэнь воцарился покой, четыре стены стали безмятежными.
Видя, что неважные люди окончательно заблудились, Гу Юнь свистнул и дал сигнал "Черным орлам" спускаться. Группа "черных орлов" сняла шлемы. Под легкими доспехами оказались не рядовые солдаты, а старые члены Черного Железного Лагеря.
Генералы разом поздравили Шэнь И и весело последовали за ним в зал. Гу Юнь бросил быстрый взгляд на Чэнь Аня, ожидавшего у дверей малого зала, и, подхватив мальчика на руки, понес его за собой.