Сразу по окончании тренировки, когда завтрак уже был разогрет, Чан Гэн и Гу Юнь вместе завтракали, а после расходились каждый по своим делам. Гу Юнь был вынужден уходить из поместья, а Чан Гэн оставался и занимался чтением со своим учителем. Днем Чан Гэн продолжал практиковать фехтование с одним из стражников поместья.
На самом деле, Гу Юнь был не таким уж и хорошим учителем. Как и у Шэнь И, у него была плохая привычка говорить обо всем, что приходило на ум. Чаще всего, когда Чан Гэн заканчивал спарринг с железной марионеткой, Гу Юнь начинал рассказ, скажем, об эффективности и разных моделях Тяжелой Брони, о том, как наиболее выгодно распределить подразделения в легкой и тяжелой броне для наилучшей экономии Цзылюцзиня; он мог даже говорить о разнице между породами лошадей с запада и Центральной равнины, или о том, какой рацион должен соблюдаться для борьбы с голодом, ну и все в подобном роде.
Обычно такие монологи, в ходе которых был исследован каждый уголок в Великой Лян, заканчивались вполне осознанным вопросом со стороны Гу Юня:
- Я снова ушел от темы? О чем я изначально хотел с тобой поговорить?
Они сидели на громадных железных ступнях марионетки, вслушиваясь в щелкающие звуки шестеренок, вращающихся внутри тела железного монстра, лихорадочно пытаясь вспомнить, о чем же Гу Юнь собирался начать говорить, что же это была за тема до того, как паровоз мыслей маршала унесся на тысячу миль прочь.
Услышав, что маршал Гу будет обучать их лично, Гэ Пансяо и Цао Нянцзы ощутили в сердцах чувство, выражавшее одновременно волнение и восторг. Преодолев столько трудностей и подавив незваную зевоту - ради такого им даже удалось сбежать от скучного учителя - они прибежали, чтобы послушать, что же им расскажет маршал Гу. Вот только неожиданно для них двоих, когда они выслушали все от начала и до самого конца, у мальчиков остался один единственный вопрос - и что это было?!
Гэ Пансяо тихонько шепнул:
- Лучше бы я слушал монотонное бурчание учителя Шэнь, чем это...
- Он - генерал Шэнь! Почему ты вечно забываешь об этом?! - с раздражением поправил его Цао Нянцзы, но затем на короткое мгновение задумался, разрываясь между "прекрасным мужчиной" и "совестью". В конце концов, "совесть" одержала верх, и он добавил:
- Я тоже так думаю.
Только у Чан Гэна по этому поводу не было никакого мнения. Если бы он мог оставаться рядом с Гу Юнем каждый день хоть ненадолго, он был бы рад даже стоять на страже у его дверей всю ночь. В любом случае, его ничего не держало, ведь каждая его ночь сопровождалась повторяющимися кошмарными снами.
Он также верил в то, что он сможет сдерживать проклятье; верил, что сможет стать смертоносным клинком, что он сможет изо дня в день избавляться от лишних и плохих вещей, в том числе и от его странных снов о его маленьком ифу.
Более того, лекции Гу Юня были крайне сумбурными. Только если его действительно внимательно слушать, то можно было заметить, что все вопросы и проблемы, которые он затрагивал, были весьма полезны.
Когда родители впервые вывели Гу Юня на поле брани, он был еще совсем ребенком. А несколько лет комфортной жизни во дворце после лишений в военных походах продлились совсем недолго. В пятнадцать лет он последовал за старым опытным генералом на юг, дабы подавить восстание бандитов. С тех пор и по сей день он служил в Императорской армии.
Всего в военном ведомстве Императора насчитывалось семь основных силовых фракций. Железные Драконы, составлявшие морской флот, были единственным подразделением, с которым Гу Юнь был не так хорошо знаком. Зато он весьма успешно справлялся со всеми остальными. Маршал Гу одерживал много побед, но у него также было много поражений. Он видел все свои сильные и слабые стороны как на ладони.
Чан Гэн слушал его, точно он был жадным до таких историй зверьком. Гу Юнь был для него подобен горе - мальчик каждый день смотрел на него и находил в его образе что-то, что помогало ему двигаться вперед. При каждом совершенном им шаге он всеми силами старался подавить все неуместные мысли, которые разгорались в его сердце.
Однако Гу Юнь не считал эти разговоры уроками.
Именно поэтому он специально пригласил для обучения Чан Гэна учителя и инструктора по боевым искусствам. Каждое утро, занимался ли Чан Гэн с железной марионеткой или обсуждал какие-то вопросы, - Гу Юнь считал, если говорить начистоту, что он всего лишь проводит свое время за своеобразной игрой с Чан Гэном.
Долго наблюдая за мальчиком, Гу Юнь не думал, что Чан Гэн последует по тому же самому пути, что и он. Чан Гэн всегда проявлял сдержанность. Несмотря на то, что он периодически вел себя несколько упрямо, он все же оставался здравомыслящим человеком.