- Дядя сказал, - пояснил маленький настоятель, - что он почувствовал предопределенную вам судьбу, когда впервые увидел Ваше Высочество. В будущем, если у вас будет время, пожалуйста, приходите в храм Ху Го. Я уверяю, что вам подадут лучший чай.
- Да, конечно, - сказал Чан Гэн.
Ляо Жань протянул Чан Гэну руку. Чан Гэн не сразу понял, чего от него хотят, поэтому он пару секунд растерянно смотрел на монаха, прежде чем протянуть ему руку.
И монах написал на ладони мальчика: "Ваше Высочество верит в Будду?"
Чан Гэн не испытывал отвращения к монахам, как Гу Юнь. Тихая и мирная аура, исходившая от монахов, произвела на юношу очень хорошее впечатление с самой первой минуты их встречи.
Но он не был верующим человеком, потому что не имел даже общего представления о буддизме. Если ты чего-то не понимаешь, ты не сможешь сказать, веришь ты в это или нет.
Но Чан Гэн не хотел, чтобы Ляо Жань потерял лицо, поэтому он лишь робко улыбнулся.
Ляо Жань сразу все понял. Он совсем не злился на мальчика за это. Вместо этого он мягко улыбнулся и написал на ладони Чан Гэна: "Не познав страдания, не поверишь в Будду".
Чан Гэн был поражен до глубины души. Мальчик посмотрел в глаза немого монаха, который, казалось, познал весь его внутренний мир. И тут Чан Гэн внезапно почувствовал, что в его сердце, с другой стороны, таится глубокая печаль. В этот момент Кость Нечистоты, Сю Нян, его непостижимое происхождение и неспособность говорить о неправильных мыслях - все они потекли по сердцу, подобно ледяным ручьям, раня плоть словами "Не познав страдания, не поверишь в Будду".
Собираясь покинуть павильон, Ляо Жань сложил руки, дабы выразить Четвертому Принцу свое почтение.
Чан Гэн внезапно остановил его:
- Мастер, я приду в храм Ху Го!
Ляо Жань улыбнулся и ненавязчиво повел за собой маленького настоятеля.
В эту минуту по всему павильону разнесся звук больших часов и в воздухе заиграла легкая мелодия. Чан Гэн обернулся и увидел, как открылось двенадцать маленьких дверок огромных часов и из-за них показались маленькие марионетки: одна была с арфой, другая танцевала, третья пела высоким голосом какую-то пронзительную песню. Закончив свою радостную и веселую игру, они поклонились и спрятались за дверками часов.
И наступила тишина.
***
На следующий день Гу Юнь снова рано покинул дом, а вернулся еще позднее обычного. Император Лунань выказал желание отправить его представлять Великую Лян и подписать торговый договор с послом западного Папы. На западной границе теперь велись торговые отношения и, если бы все прошло также гладко, как планировалось, рыночные связи между Великой Лян и Западом разрослись до небывалых масштабов.
Ситуация требовала немедленной подготовки к отъезду. Гу Юнь совершил несколько поездок из столицы в северный лагерь. Прежде чем отправиться с важной миссией, ему все еще нужно было позаботиться о распределении Цзылюцзиня в армии через министерство доходов. Он занимался этими вопросами днем и ночью.
Шестнадцатого дня первого месяца по лунному календарю Гу Юнь и Шэнь И как обычно вернулись домой поздней ночью, уже приняв решение о том, что на следующий день маршал покинет столицу. У них еще было что обсудить, и они вместе вернулись в поместье Аньдинхоу.
- Как Император осмелился передать нам Цзя Лая для сопровождения? Неужели ему не страшно, что мы втихомолку прибьем этого принца варваров посреди дороги? - спросил Шэнь И.
Гу Юнь грустно улыбнулся и сказал:
- Император отклонил мою просьбу увеличить распределение Цзылюцзиня в этом году. Говорит, что институт Лин Шу заполучил в свои руки новый дизайн кукол от западных иностранцев. Они хотят использовать в качестве землекопов, вместо людей. Пожалуй, это звучит потрясающе. В этом году они собираются продвигать их сначала в Цзяннань. Даже у Цзылюцзиня есть новые места для распространения. Что еще я могу сказать? Почему Черный Железный Лагерь пытается конкурировать с людьми?
Император сказал, что Черный Железный Лагерь - оружие империи. И этому оружию нужно топливо, которого у нас может не хватать. Варвары будут платить нам ежегодную дань. Как ты думаешь, после всего этого я осмелюсь хотя бы пальцем тронуть этого варвара?
Император Лунань очень ясно выразился: если принц Цзя Лай потеряет хотя бы волос, железным монстрам из Черного Железного Лагеря больше не потребуется Цзылюцзинь, а Гу Юню придется толкать их собственными руками или вовсе отказаться от них.
Шэнь И обдумал слова Гу Юня и понял, что ничем не сможет на это ответить. Оставалось только горько усмехнуться.