— Да… конечно, — пробормотал Том, чувствуя, что начинает чесаться кожа по мере того, как порошок Брайана перестает действовать.
До них доносилась какофония звуков из парка Пиккадилли, где бурлили страсти. Громадные телевизионные экраны, поставленные на высокие платформы, информировали собравшуюся публику насчет ожидаемых спортивных событий. В дальнем конце парка красные и синие надувные фигуры раскачивались и танцевали в воздухе под действием передвижного генератора, направляющего на них струи воздуха. Сбоку оркестр «Самба» отбивал четкий ритм, а вокруг него весело кружились маленькие дети. Над всем этим возвышался семидесятиметровый баннер с изображением Эшиа Хансена, застывшего в воздухе во время тройного прыжка.
— Все это часть фестиваля «В духе дружбы»! — прокричал Том.
В этот момент мимо проходили два человека на ходулях, одетые как роботы, и звенели своими доспехами.
— Давайте пойдем дальше, — попросил Остин, не заинтересовавшийся царящим вокруг весельем.
Том присмотрелся сквозь темные очки к бесстрастному лицу Остина.
— Разумеется. — Он неуверенно двинулся вперед, не в состоянии отсрочить их приближение к вокзалу Виктория.
Свернув на Йорк-стрит, они вскоре подошли к Атенеуму — великолепному зданию, построенному в венецианском готическом стиле в те времена, когда Манчестер возглавлял хлопчатобумажную промышленность в стране. Том замедлил шаг, показывая на ионические колонны, поддерживающие купол, напоминающий купол собора.
— Мне особенно по душе красная кирпичная кладка, которая привела к появлению термина «готика бойни». В Манчестере много зданий, построенных в таком стиле.
Остин взглянул на часы.
— Поразительно. А теперь здесь паб.
Его небрежный тон задел и без того нервничающего Тома.
— Не просто старый паб, а любимое место манчестерских фанатов. Зайдите сюда в субботу в красной рубашке, и не исключено, что выйдете вы оттуда с побитой физиономией.
— Простите?
— Я не имел в виду лично вас, — улыбнулся Том. — Я имел в виду болельщиков «Манчестер юнайтед». Хотя ваш южный акцент тоже может там не понравиться.
Остин прищурился, но так и не разобрал, получил ли он дельный совет или это просто болтовня.
— А теперь, — сказал Том, радуясь, что его шпилька в адрес клиента сошла ему с рук, и одновременно содрогаясь при мысли о вокзале Виктория, — мы находимся в самой верхней части Кинг-стрит.
Они посмотрели вниз на длинную прямую улицу, на которой располагались бутики модельеров. Напротив каждой витрины стояли каменные блоки и столбы. Они призваны были выглядеть похожими на сиденья, но на самом деле предназначались в качестве защиты от любителей с ходу высадить стекло.
— Так где же вокзал Виктория? Уже время ленча, — произнес Остин.
— Вы правы, — обрадовался Том. — Почему бы нам сейчас не перекусить, пока народ не набежал?
Остин неуверенно огляделся.
— Ну…
— Я плачу. Что вы предпочитаете? Традиционный паб или современный бар?
— Пожалуй, традиционный паб.
— Вы горькое пиво пьете? — спросил Том, когда они вошли в «Котлетный дом мистера Томаса».
Остин кивнул.
Миновав длинный узкий бар, они попали в помещение паба, где можно было сесть. Столы темного дерева слабо поблескивали при свете, проникающем через матовые стекла древних с виду рам. Молодой человек в белой рубашке и бабочке проводил их по белому и черному кафелю к столику.
Том отключил свой мобильный телефон, открыл меню и прочел перечень блюд.
— Не знаю, зачем я вообще в меню смотрю, я ведь всегда беру их жаркое из баранины по-домашнему.
Остин продолжал изучать меню.
— Что ж, учитывая название заведения, я рискну взять свиные котлеты.
Сделав заказ, Том извинился и направился вниз, к туалетам. Взглянул на часы и расстроился: всего лишь полдень. Даже если он растянет ленч на пару часов, у них останется час, чтобы добраться до вокзала Виктория, до которого отсюда пять минут пешком. Он остановился за дверью, раздумывая, как поступить. Звук спускаемой воды вызвал в нем желание помочиться. Том встал у писсуара. Но мускулы живота были настолько напряженными, что ему удалось выдавить всего несколько капель. Мочевой пузырь отказывался опорожняться.
Посмотрев вниз, он заметил привычные нашлепки жевательной резинки и сразу ощутил приступ рвоты. Том попятился, застегивая ширинку, и шагнул в единственную кабинку. Там он сел и принялся рыться в кармане пиджака в поисках пакетика с порошком. Порошка нигде не было. Том встал и проверил остальные карманы, пока не сообразил, что оставил его в верхнем ящике письменного стола.