— Надеюсь, ты любишь бегать! — крикнул Джон, возобновляя погоню. — Ты на дорожке длиной в триста пятьдесят километров.
Слаю, который уже с трудом дышал, только этой информации и не хватало. Хуже того, этот придурок, который орал, вроде даже и не запыхался. Впереди из темноты появился мост. Он промчался до середины моста и оглянулся. Казалось, этот огромный урод никогда не замедлит бега, никогда не сдастся. Нижняя губа Слая начала дрожать: сейчас его поймают. Он посмотрел вниз, в чернильную темноту, перелез через металлическую ограду, достающую ему до пояса, и прыгнул в никуда.
Джон услышал всплеск и поднял голову. Силуэт исчез с моста. Он добежал до конца, напряженно вслушиваясь. Тишина, лишь шум быстро текущей внизу воды. Он вернулся и спрыгнул на травянистый берегу кромки воды. В прыжке он коленом ударился о темно-зеленый железный столб и, прежде чем успел сообразить, что случилось, уже лежал, уткнувшись лицом в мокрую густую траву, воняющую собачьей мочой. Джона не разбили по колену во время матчей регби, и он по собственному опыту знал, что хуже только удар по гениталиям. Ему только оставалось лежать неподвижно, зажав колено в ладонях, и ждать, когда пройдет боль. Пронизывающая боль не исчезала, не переходила в тупое подергивание, нет, она сконцентрировалась в самой кости, теряя остроту с такой же скоростью, с какой остывает печь. Через несколько минут Джону удалось подняться. В это мгновение он услышал рокот приближающегося вертолета. И тут сообразил, что радио осталось в машине.
Когда зазвонил мобильник, Том трудился в офисе Дэниела. Он взглянул на экран и поднес телефон к уху:
— Джон, как поживаешь?
— Нормально, Том. Ты на работе?
— Можно и так выразиться. Я на Сейшельских островах, но поверь мне, тут не до отдыха. На работе настоящая катастрофа.
— Вот как, — промолвил Джон. — Боюсь, и у меня плохие новости.
— Выкладывай. Хуже все равно не будет.
— Вчера от твоего дома угнали «ауди». Я даже преследовал похитителя. Он вмазался на «ауди» в столб и, как это ни обидно, сумел от меня смыться. Автомобиль основательно покорежен. Он сейчас на полицейской площадке, снимают отпечатки пальцев.
Том шумно вздохнул.
— Дом они заодно не обчистили?
— Нет, — ответил Джон. — Вытянули ключи через отверстие почтового ящика.
Том застонал.
— А ведь ты меня предупреждал, черт возьми!
Джон промолчал.
— Ну ладно, — продолжил Том. — Спасибо, что сообщил. Слушай, я, пожалуй, пойду. Тут дел навалом.
— Хорошо, приятель, позвони мне, когда вернешься, я дам тебе телефон автомобильной площадки.
Стрелка часов дошла до половины третьего, и тут же раздался стук Шарлотты в дверь. Том потратил все утро на письма своим клиентам с ближайшими сроками сдачи работ, объясняя им проблемы с типографией. Он сумел в час поговорить с Гесом, но узнал лишь, что остальные две компании в районе Манчестера, с типографиями, способными сделать баннеры, зарезервированы на много недель вперед. Выполняют заказ мэрии, делают флаги для Игр.
— Ладно, ладно! — раздраженно буркнул он. — Уже заканчиваю.
Шарлотта вошла и взглянула на нетронутые сандвичи, которые принес Тому один из служащих час назад.
— Ты снова пропустил ленч?
— Что? А, да, я не голоден. Очень уж жарко, — промолвил он, несмотря на то что в офисе работал кондиционер.
У бассейна Том и Шарлотта разделись до купальников и спустились в воду.
— Ну, — сказал Шон, — давайте начнем с вас, Том.
Он прикрепил один баллон на спину Тома и показал ему, как застегнуть ремни. Повернулся к Шарлотте и проделал то же самое с ней. Том заметил, как Шон нежно поправлял ремни на плечах Шарлотты и как бы случайно провел тыльной стороной ладони по ее груди. Шарлотта подняла голову, но глаза Шона нельзя было разглядеть из-за зеркальных очков.
Шон надел акваланги произнес:
— Итак, легочный клапан работает примитивно. Вы вставляете всю эту штуку себе за губы и прижимаете к зубам. Когда вам требуется воздух, нажимаете на клапан зубами и медленно дышите. Разумеется, при погружении головы в воду все ваши инстинкты протестуют против того, чтобы открыть доступ к легким, поэтому сначала не спешите.
Том с подозрением взглянул на черный загубник, понюхал его и сунул в рот. Он сразу почувствовал, как он ему мешает, насколько неприятна и тошнотворна его резиновая поверхность. Загубник напоминал капу, которую носили защитники в регби. Том так и не смог заставить себя пользоваться этой штукой за время своей спортивной карьеры. Он осторожно попробовал закусить внутреннюю часть, но ощущение было отвратительным, будто грызешь очень жесткий хрящ. Том коснулся загубника языком и обнаружил, что на вкус он такой же, как и на запах. Внезапно он больше не мог терпеть присутствия его во рту у зубов, почувствовав позывы к рвоте.