— Этого-то не стали бить, надеюсь?
— Не-а, просто шляпу отобрали! Потом на Богословское кладбище отправились. На могиле Цоя говнари сидели — бухтели, что панки ходят на могилу Виктора, топчут, гадят, и что их мол надо отпиздить. С нами как раз был панк Пивосос, он себе ещё во дворах у «Октябрьского» на башку шляпу Боярского нацепил. Услышал реплики говнарей, да и снял шляпу, а ирокез свой обнажил. Говнарей как ветром сдуло!
Едва Мистер Обморок и Миссис Жиробас разразились дружным хохотом, от которого, наверное, остатки души Энтео покинули останки его тела, как на мобильный Мистера ГО пришло SMS от Овтсежоба следующего содержания: «Книжная ярмарка. 17:00. Петросян. Уборка мусора».
Ну да, понятно, больше ничего объяснять и не требовалось. С одной стороны, такая «производительность» собственного «труда» радовала, но с другой — в глубине души зрело понимание того, что всё хорошее когда-нибудь куртится. Всё плохое, напротив, пугачится вечно...
До полудня молодые негодяй с негодяйкой спали, а потом, отмывшись в ручье, поехали по домам, чтобы переодеться. В пути Мистер Обморок читал повесть Джорджа Оруэлла «Да будет фикус», и набрёл на слова, многое ему объяснившие: «Гордон, тогда ещё набожный, горячо молился, чтобы они не ездили». Да, именно так! С набожности можно начать жизненный путь, но в определённом возрасте она становится однозначно вредна. В очередной раз МГО поразился мудрости англичана. Он запостил через планшет свои наблюдения в группу «ОНИ» ВК, на что пришёл коммент пользователя Мистер Обрыган:
«Из книг мне нужна лишь информация, духовность мне не нужна. Духовность у меня и так есть».
Obmorok:
«Откуда?»
Obrygan:
«Природа и ЗОЖ».
Obmorok:
«А я больше всего ценю мысли, которые от чтения рождаются. Оруэлл вот на что вдохновил в этом произведении: однообразье убивает, а унижение рождает вновь».
Между тем, поезд доехал до «ВДНХ» — пора было выходить. Мистер Обморок договорился о встрече с Миссис Жиробас уже в павильоне, где планировалась презентация книги Петросяна. На входе шмонали конкретно, вся надежда была на импровизацию. Но сперва — найти Миссис: она всё-таки девушка, и могла пронести нож или ещё что-нибудь. Протискиваясь в толпе, набившейся в павильон словно чурки на «Совке», Обморок прокладывал себе путь сквозь обрывки чужих разговоров:
— А то...
— Да, это, конечно, хуёво, и всё такое, но...
— Несмотря на то, что она уверяет, будто трахается как богиня, её лицо и излишняя полнота делают проверку данного тезиса абсолютно невозможной.
Вот и встреча! Хотя Жиробас была в тёмных очках и сильно загримирована, Обморок всё же узнал её. Сам парень был в толстовке с капюшоном, надвинутом на глаза. Началась презентация, в конце которой планировалось, что Петросян ответит на вопросы желающих. Евгений скучно пиарил свой высер, но в момент вопросов Обморок сильно оживился. Плотнее натянув капюшон на глаза и подойдя поближе, он спросил одним из первых:
— Как вы живёте, зная, что вы — инфернальный монстр, воплощение метафизического ужаса в фильме «Пыль»? Если перефразировать строчку из песни «Последний воин мёртвой земли» группы «Оргия Праведников», можно сказать, что у Великого Ужаса отныне есть имя. Это имя — «Евгений Ваганович Петросян»!
Рука за спиной приняла от подруги нож. Мистер Обморок побежал в направлении «мистера шутника», но Петросян с неожиданной прытью выскочил в открытое окно первого этажа. Обморок бросился в погоню, которая длилась аж до самого монорельса — на «ВВЦ» было людно, но Евгений не рисковал останавливаться и обращаться за помощью.
Петросян убегал по людскому тоннелю, смешно двигая ножками в лакированных туфлях. Но эта погоня, увы, закончилась для него всё же печально — забежав на платформу монорельса и пытаясь запрыгнуть в отходящий поезд, он упал в пропасть между составом и рельсами, завершив тем самым свою полувековую карьеру.
Глава XV
Милонов спал. Виталию снился 2050-ый год, Великая Россея будущего.
Евлампий затянулся и блеванул:
— Фу, бля, даже сигарет нормальных уже нет.
Златоуд отпил с горла, прислонившись к стене. Поморщился:
— Бухло тоже ни к чёрту.
Евлампий поднял взгляд на кислотное небо. Накинул капюшон. Раскрыл зонт:
— Прикройся чем-нибудь, ща повалит.
Златоуд спешно раскрыл свой зонт. В следующее мгновение рядом с ними с шумом хлюпнулась коричневая масса и расплескалась своими ошмётками по мостовой. Ещё одна. И ещё. Дождь постепенно перерастал в ливень, заливая всю улицу вонючей коричневой массой.