После короткого разбирательства в тот же день дугинцев и Мистера Дохлого выгнали из организации. До конца жизни Кирюха Гундяев так и не узнал, как ему помог Господь в тот раз.
* * *
Между тем Миссис Жиробас, Мистер Еблорез и Мистер Прыщ тоже не теряли времени даром. Устроив засаду на Багирчика по сомнительной наводке из Сети, они ошибочно залезли в квартиру к Андрею Макаревичу, что находится в районе Ленинградского проспекта у метро «Сокол». После истории с украинскими гастролями певец успел отвыкнуть от внимания, и потому проявил досадную неосмотрительность, позволив, будто мальчишка, «Им» войти к нему в дом.
Но Багировым у Макаревича и не пахло. Быстро поняв свою ошибку, «нацизбавители» устроили дебош. Прыщ, вспомнив панковски-анархическую молодость, побил весь дорогостоящий винил в доме некогда довольно известного певца и композитора. Подтверждая свой статус, Миссис Жиробас сожрала всё съестное, а Еблорез надавал Макару смачных щелобанов.
Напоследок, чтоб не спешил сходу строчить жалобные послания президенту и пентам, Андрея связали, вымазав ему усы и рот майонезом. Мистер Прыщ, достав свой член, поднёс его к «обвафлённым» устам, и сделал селфи. После этого, дав Макару понять, что в случае чего фото может быть и опубликовано в «инстаграмме», старику пожелали удачи и вышли, захлопнув дверь.
Глава XVII
Тарас Маруськин, недавно переименованный в Мистера Садистера, молодой человек в футболке с нечитаемым для несведущих «псевдоблэкстерским» логотипом “MM/ST CREW”, сбегал по ступенькам, выстукивая кроссовками ровную повторявшуюся дробь: «Тадата-та-там! Тадата-та-там! Тадада-та-та-там!». К концу эскалатора он умудрился отстучать ровно пять тактов. Оказавшись на платформе, Тарас едва успел запрыгнуть в двери предпоследнего вагона, как они тут же захлопнулись. Поезд помчал свежеиспечённого «нацизбавителя» на очередную встречу прихожан церкви преподобных Мэрилина Мэнсона и Сергея Троицкого.
Храм этой конфессии был устроен в АДном из многочисленных московских заброшенных зданий. Паства состояла в основном из бывших трэдов-сатанистов и блэкарей, решивших повысить градус сумасшествия в своих из без того вовсе не образцово-показательных жизнях.
Во главе церкви стояли священники Константин Расплёткин и Дмитрий Шалыбаев — двойники музыкантов, да и просто ярких личностей Сергея Троицкого и Мэрилина Мэнсона, выглядевшие и одевавшиеся в полном соответствии с имиджами оригиналов. В лоне церкви Костю и Диму величали «Серж» и «Мэри». Серж носил берцы, камуфляжные штаны, футболку «Коррозии Металла», тёмные очки, бороду, усы и длинные волосы. Мэри — линзы разного цвета, чёрный пиджак, кожаные штаны, красные ботинки на высокой платформе и пентуху на шее.
Сам храм занимал подвальное помещение заброшки. Сутки напролёт здесь горели толстые чёрные свечи, а в колонках, подсоединённых к периодически заряжавшемуся с помощью внешнего источника питания цифровому плееру, всегда негромко звучала тяжёлая атмосферная музыка.
На обшарпанных храмовых стенах висели растянутые на гвоздях шарфы “MM” и «КМ»; приклеенные скотчем плакаты, распечатки текстов песен, газетные и журнальные вырезки. Конечно же не обошлось и без большого количества подобий фресок — рисунков, надписей и граффити, сделанных маркерами и краской: полных злобы посланий, перевёрнутых крестов, пентаграмм, строенных шестёрок и логотипов всяческих блэк- и дэт-металлических групп. В храмовой живописи преобладали повседневные сцены из жизни ада, а также изображения издевательств над священниками Иисуса, расчленяемыми цунарефами и, например, линчуемыми неграми. Судя по пятнам настоящей запёкшейся крови на стенах и на полу, лидирующим направлением в искусстве церкви преподобных Мэрилина Мэнсона и Сергея Троицкого был сатанинский реализм.
— Ты опоздал, брат! — усовестил Мэри спустившегося в подвал Маруськина.
— Прости, старший брат в Антихристе, mea culpa! Я спешил как мог, но автобус, шедший от метро, задержался в ёбаной пробке.
Мэри понимающе кивнул и произнёс:
— Ты прощён, младший брат. Итак, теперь все в сборе, и можно начинать совещание. Сегодня мы должны решить, как относиться к тому, что неделю назад пятеро наших прихожан втайне вступили в Организацию Национальных Избавителей. В этом поступке они признались лишь на Чёрной Исповеди.
Когда Мэри замолчал, Серж провозгласил:
— Прошу пятерых, сделавших это, выйти и встать в центре храма!
Пять человек включая Тараса из числа толпившихся в подвале мэнсоно-троцкистов встали в мрачный круг света, ожидая всего чего угодно.