— Блядь, что за нахуй?! — возмутился Владимир Владимирович, и тут же обратился к начальнику секретной службы собственной личной безопасности, сидевшему рядом с ним:
— Фёдор, разберись!
Фёдор Буздыганов всё понял. Это был верный и вежливый стальной бородач на службе государя. В своё время он заявил Путину: «Для убийства звоните мне». Владимир Владимирович не стеснялся так и делать.
Федя дождался, когда вертолёт ушёл с линии огня, затем спрыгнул с парашютом и, вычислив антифашистов, пошёл с ними разбираться. Те пытались отстреливаться из автоматов, но непревзойдённый мастер веерного боя отмахивался от пуль, словно от роя назойливых мух, парой литых титановых вееров. В ответ Фёдор, владевший вдобавок смертоносной техникой «сто двадцать заточек», метал во врагов своё оружие, и некоторые заточки попадали в цель. Так, один из метательных снарядов угодил прямо в задний проход Багирову, но так как пользовавшееся популярностью очко гастарбайтера было превосходным образом разработано ещё в раннеподростковый период, серьёзно азербайджанец не пострадал. А вот Ваня Банданович словил «височницу» — поражение мозга через висок. Пидрила умер на месте. Соратники на него даже не оглянулись и лишь ускорили бег — особенно в жопу раненный Эдик.
Наконец ЛГБТ-Антифа добежали до своей бронированной машины и укрылись внутри. Тут уж Буздыганов был бессилен. Фёдор в бешенстве молотил кулаками по броне врагов, в слепой ярости крича:
— Суки, блядь! Путина нельзя убивать!
— Почему нельзя убивать Путина? — не понял Савелий, трясшийся от страха внутри джипа.
— Почему? Путему! — последовало в ответ, после чего невероятным усилием тренированных мышц Федя перевернул машину пидорасов на крышу.
Буздыганов победоносно заключил:
— Ослы ебучие, да мы без Путина хуй так красиво сможем жить!
* * *
К счастью для покусившихся на самое святое, к месту действия подтянулись позорные резервы — любовники-горебоевики Даниил Помоечников и Антип Афозников. Они жопой почуяли, что их друзья в беде, и каким-то образом перебороли в себе привычные страх и лень. Даниил, впрочем, переборол страх не до конца, и потому, предательски толкнув вперёд Афозникова, скрылся в обосранных и зассанных зарослях, где валялись пустые шприцы, бутылки и юзанные гандоны. Антип тут же был изрешечён федиными заточками, но зато смог отвлечь внимание от Помоечникова. Даниил подкрался к Буздыганову с тыла и сперва воткнул парочку поднятых в кустах спидоносных шприцев в шею, а затем уже добил увесистым батлом из-под «жигулей». Помоечников спас друзей, а в честь геройски павшего по его же вине любовника он сочинил такие строчки: «Твой Свет был чересчур ярок для этого мира. Мир не выдержал и погасил твой светильник». Со своего смартфона на сайте “Antifaschist.ru”, впрочем, свою лицемерную эпитафию Афозникову Даниил сопроводил комментарием, что это — посвящение их боевому товарищу, умершему от алкоголизма и наркотиков.
* * *
Луна. Сельское кладбище. Могила. На могильной плите — лозунг: «Всё хорошее начинается с крепкого кофе». Под лозунгом парочка суровых ребят жестоко убивает большим кинжалом какую-то девственницу. При ближайшем рассмотрении выясняется, что расправу над двенадцатилетней Ярославой Мудашниковой учинили наши знакомые — Серж и Мэри. Так они праздновали недавнюю победу своей конфессии.
Между тем, дабы закопать павших бойцов, на кладбище забрели помятые антифашисты, выбравшиеся из джипа, перевёрнутого сражённым, в свою очередь, Федюней. Увидев отвратительную сцену кровавого как гэбня человеческого жертвоприношения, они поняли, на что можно удачно употребить остававшиеся боеприпасы. Константин отпустил голову, прошедшую будто по волшебству, а Белов убрал скрипку в футляр.
Глава XIX
От невольных «водных процедур», которым его подвергли жестокие молодые люди и которые были совсем не желательны в его возрасте, «Дед» Эдуард Вениаминович Лимонов, как несложно догадаться, в восторг не пришёл. В «Живом Журнале» отца-основателя НБП под заголовком «Гнусные и корыстные нигилисты!» появилась гневная отповедь негодяям. Вот её текст без купюр (слава Богу, в Интернете пока никаких купюр в блогах нет):
«Недавно на меня было совершено дерзкое и бессмысленное нападение не кого-нибудь, а бывших нацболов! Агрессию в мой адрес вызвало то обстоятельство, что я, видите ли, не пожелал подарить им, нацболам, несколько моих книг. За то, что они состояли в моей партии, я им теперь трусы стирать должен, что ли?! Да ведь в Национал-большевистской партии, созданной мной, за всю её четырнадцатилетнюю историю перебывало более полусотни тысяч человек!