Адам внезапно застонал, начиная вертеть головой. Злата подбежала к мужу, кладя ладонь на его щёку. Мужчина поморщился и распахнул глаза, устремляя взгляд на жену. Он помнил всё, только не мог понять почему же отрубился.
— Что... произошло? — спросил он, еле перебирая языком, будто выпил много водки.
— Адам, прошу, не злись. Я спасла тебя от гибели, извини, что пошла на такие меры, — ответила ласково Злата, но взамен получила злой взгляд.
— Ты мне что-то подсыпала? — закричал Адам, а после перевёл взгляд на Патрика. — Нет! Не ты, а твой предатель. Давно же ты спишь с Иудой?
Злата отпрянула от мужа, покривившись от мерзости таких слов. Она начала отрицательно мотать головой.
— Я не узнаю тебя, Тарновский. Что случилось? Почему ты себя так ужасно ведёшь?
Адам хмыкнул, отвернувшись и попробовал развязать руки, но ему не удалось. Верёвка туго связывала руки за спиной, поэтому мужчина сдался.
— Я себя веду так, потому что не понимаю, что творится с тобой. У тебя появились какие-то тайны, ты связываешь меня. Поэтому моё поведение вполне обоснованно.
— Адам, я ничего не скрываю, просто хочу тебя спасти! Сегодня ты должен был убить Ульриха Шмидта и погибнуть сам. Ты видишь это ранение на моём плече? Я получила его от немецкого солдата, когда подбежала к твоему бездыханному телу.
Мужчина от удивления широко открыл глаза, после попытался что-то сказать, но не смог. От шока он потерял дар речи.
— Что? Как? — спросил шёпотом он.
— Я сама этого не знаю и не хотела говорить тебе. Прости, что так вышло.
Злата резко развернулась и скрылась за дверью сарая, громко хлопнув ею на последок. Адам остался сидеть на стуле, не веря собственным ушам и смотря на Патрика.
— Вообще-то, Адам, я со Златой никогда не спал. Мне неприятно слушать твои бредни, — сказал парень и тоже вышел.
На часах было четыре часа дня. Злата сидела в доме, обхватив голову руками и просто ожидая хоть чего-то. Спустя час должно было произойти убийство Шмидта, но Адама там не будет, как и её с Патриком рядом. Всё произошло на площади, то есть в пятнадцати минутах ходьбы от её дома. Так почему же Злата не может успокоиться? Почему внутри у неё так и бушует страх и беспокойство?
Патрик не заходил в дом, он предпочёл остаться на улице, умостившись на лавочке на заднем дворе недалеко от сарая. Всё это ему казалось безумством, но он не спал, как думал вчера. Всё это наяву. Война, немцы, смерть, перемещение во времени... Он будто попал в одну из фантастических книг, стоящих на его книжной полке в гостиной комнате. Жаль, что ты не можешь открыть конец книги и посмотреть финал...
«Тик-так, тик-так, тик-так...» — отдавался звук тиканья настенных часов в голове Златы и она замерла на пару секунд, не моргая.
Пять часов. С минуты на минуту кто-то совершит покушение на Ульриха Шмидта. Вряд ли он погибнет, ведь судьба к таким людям более лояльна, чем к хорошим. Сегодня кто-то точно умрёт, а может и нет. Злата не могла знать точно, да и ей было плевать. Главное, что Адам жив и здоров. Не важно, что он думает о ней, как начинает ненавидеть или презирать.
Девушка поднялась на ноги и направилась к Патрику. Она замерла напротив него, сложив руки на груди.
— Скоро всё произойдёт, — сказала Злата.
— Но Адам же жив. Радуйся, а я хочу напиться. Устал уже.
— Согласна, тоже бы с радостью выпила, чтобы не думать о войне хоть минуту.
— Ты узнала сколько она будет длиться и кто победит? — поинтересовался Патрик.
— Нет, не успела. Моё состояние в 2017 году оставляло желать лучшего, но войны уже, как я поняла, давно не было.
Патрик хмыкнул, точно не веря в то, что сказала девушка. Хотя он и не видел ещё всех ужасов войны, всё же хорошо представлял, что происходит. Ему ещё предстоит познать всё, увидеть собственными глазами смерть и пожалеть, что не остался рядом с Златой, которую он так искренне любил.
Спустя пятнадцать минут молчания послышались голоса. Кричали на немецком. Этот мерзкий, грубый язык Злата легко узнает из сотни других. Мурашки побежали по телу, а сердце чуть не остановилось от страха. Она понеслась в сарай, открывая дверь и подходя к мужу. Её руки начали трястись, страх овладел телом девушки.
— Пожалуйста, веди себя спокойно. Если ты меня любишь, то послушаешся, — сказала шёпотом девушка, развязывая верёвки.
— Беременность ты тоже выдумала? — спросил Адам, поднимаясь на ноги.
Злата вздохнула, а после ответила, что сейчас не время говорить об этом. Она вышла из сарая, а следом за ней на улице оказался Адам. Патрика не было видно. Злата начала паниковать, но попыталась успокоиться, слыша голоса немцев в дома, а после друга, отвечающего на мерзком языке. Она зашла в дом, увидев перед собой нацистов с винтовками в руках. Во главе стоял её «любимый» унтерштурмфюрер Ульрих Шмидт. Его привлекательное лицо не выражало эмоций, он смотрел исподлобья на неё, а после на мужа, который вошёл в дом следом.