Он отошёл на пару метров, думая о том, что всё это не случайно. То, что она пришла к его дому, пользуется его добротой... Но одновременно Ульрих осознаёт, что может преувеличивать. То, что Злата сказала о немцах является вполне обоснованным мнением. Они оккупировали Краков, убили жителей, многие солдаты вели себя далеко не хорошо. Сейчас их ненавидят все поляки поголовно. Хватит ему искать двойное дно в этой красивой девушке, которая кажется такой безобидной, не способной даже муху обидеть.
— Я знаю, что вы меня не понимаете. Извините за грубость, — сказал Ульрих, обернувшись.
Злата облегчённо выдохнула. Пока всё нормально и идёт по плану. Она кажется ему безобидной.
— Откуда вы так хорошо знаете польский?
— Я всегда любил вашу страну, культуру и поэтому с детства учил язык. Как видите, мне он пригодился, — ответил он.
— А я вот не знаю других языков кроме польского. Когда-то хотела учить французский, но что-то явно пошло не так.
Ульрих рассмеялся, а после подошёл к большому деревянному шкафу. Открыв его, мужчина выудил из полки стеклянную бутылку с прозрачной жидкостью внутри.
— Это водка? — поинтересовалась Злата.
— Да, только не русская, а немецкая. Это абрикосовый шнапс, хотите попробовать? Он такой же крепкий, как и знаменитый русский напиток, но, как по мне, намного вкуснее.
— Очень интересно. Увы, я не пью алкоголь, но готова составить вам компанию. Если только вы не собираетесь меня спаивать.
Ульрих вновь громко рассмеялся, доставая хрустальные стопки для водки из того же шкафа и указывая на кухню. Злата последовала за мужчиной, оказываясь в другой комнате и её взору пала уютная и достаточно симпатичная кухня. В ней было всё, что нужно молодой хозяйке: большой обеденный стол, белые деревянные тумбочки, большой холодильник и много цветов на подоконнике. Вообще, весь дом был заставлен различными растениями и Злата сразу поняла, что немец угробит такую красоту, если не будет поливать хоть изредка.
Шмидт поставил рюмки на стол, отодвинул стул и помог Злате осторожно сесть на него. Девушка улыбнулась, хотя на душе было тревожно. Будто бы что-то у неё может не получиться. Ульрих налил в рюмки прозрачную жидкость и поставил перед Златой, после налил себе и тоже сел за стол. Подняв рюмку, мужчина посмотрел на девушку и сказал:
— За фюрера.
Опрокинув голову назад и закрыв глаза, немец залпом выпил содержимое рюмки и поставил её на стол. Он всегда пьёт лишь за Гитлера, этот раз не был исключением и ему плевать, что напротив сидит враг. Злата осторожно взяла рюмку в руки, повертев её в воздухе и тоже посмотрела на Ульриха. Зачем она это делает? Девушка может отказаться пить, но почему-то рука так и тянется вверх.
— За мир во всём мире, — выдала девушка и тоже выпила обжигающую жидкость, которая моментально обожгла горло и пищевод.
Злата поморщилась, а Ульрих лишь усмехнулся. Он видел в девушке сильную личность и понимал, что она против них. От такой мысли Шмидту стало тошно. Водиться с врагом — это отвратительно, даже если он женского пола. Его начал пугать такой повышенный интерес к Тарновской.
— Вам понравилось? — поинтересовался немец.
— Неплохо, но слишком крепко. Думаю, я больше не буду пить.
— Ладно, я тоже откажусь. Мне просто хотелось познакомить вас немного ближе с Германией и нашей культурой.
— Ох, увы, пиво я тоже не приветствую.
Сегодня Ульрих смеялся чаще, чем когда-либо. Злата поднимала его настроение такими глупыми шутками, которые нравились немцу. Он убрал в мойку рюмки и пригласил девушку вернуться в гостиную комнату. Они сели ни небольшой диван, который оказался слишком старым, что удивило Злату, потому что остальная мебель была новой.
— У вас есть жена? — зачем-то спросила Злата, удивив этим Ульриха.
— А вы видите кольцо на моём безымянном пальце? — ответил вопросом на вопрос мужчина, поднимая правую руку вверх.
Злата усмехнулась. Она уже давно заметила, что Ульрих не женат, но хотела услышать ответ именно от него. Девушка даже могла не пытаться отрицать то, что Шмидт вызывал у неё заинтересованность, но ни о какой симпатии тут не может идти и речи. У неё на него другие планы.
— Рука сильно болит? — спросил внезапно Ульрих.
— Нет, уже не очень. Пожалуй, я пойду домой, а то Адам будет волноваться, — ответила Злата, поднимаясь на ноги и направляясь к выходу.
Она уже опустила руку на ручку и осознала, что всё же её план не удался, но надежду дал Ульрих, который вскочил с дивана, вновь хватая Злату за здоровую руку и притягивая к себе. Девушка не ожидала таких резких движений, поэтому растерялась. Ульрих повернул её к себе лицом, а после запустил широкую ладонь в каштановые волосы Златы. Она смотрела на него в упор, её рука легла на карман платья, в котором находился складной нож.