— Соскучилась?
— Очень. А ты?
— Да, хотя дел невпроворот. А тут еще Галина случайно услышала наш разговор по телефону. Скандал устроила.
Котенко скривилась:
— И ты стерпел?
— Она пока моя жена, Валюша!
— И когда, интересно, закончится это «пока»?
— Скоро, дорогая. Сделаем дело, и я избавлюсь от Галины, кто бы знал, как она надоела мне.
Котенко, поцеловав любовника, спросила:
— Ты разведешься с ней?
— Да.
— Это точно?
— Конечно! Зачем мне капризная, бездетная старуха, когда под боком такая красавица.
Он потрепал сережки в ее ухе.
— Мне нужна ты. Мне нужен наследник или наследница.
— Ну уж это не проблема.
Котенко лгала. Несмотря на свои двадцать пять лет, молодость она провела довольно бурную, активной половой жизнью начала жить с тринадцати лет. Ей хотелось независимости от родителей, свободы от учебы, денег для веселья. Все это она получила вместе с беременностью в шестнадцать лет. Забеременела она от влиятельного, уже в годах, бизнесмена, которого сейчас уже не было в живых. У того была семья и пятеро детей. Ребенка на стороне он не хотел. Впрочем, этого не хотела и Валентина. А посему, не раздумывая, пошла на аборт, а тот сделали неудачно. Товарищ любовника, врач, выпил в тот день слишком много. В результате — приговор: она никогда не сможет иметь детей.
Само это событие совершенно не огорчило Валентину, напротив — дало повод сорвать с любовника солидный куш. Он заплатил. И предупредив, что не потерпит в дальнейшем шантажа, прекратил с Валей все отношения. Котенко плюнула на него и подалась в элитный бордель, где ее, с интересными внешними данными, не глядя на несовершеннолетие, взяли сразу. Там же в борделе ее впервые увидел Вениамин Аркадьевич Кубарин. И забрал к себе, формально помощницей-секретарем. Ей тогда исполнилось двадцать лет и вот пятый год она — неизменная, тайная спутница жизни Кубарина. Она шла к своей цели — стать законной супругой далеко не бедного владельца сети аптек — почти пять лет, и вот она, эта цель, близка как никогда. Впрочем, это не давало женщине повода расслабляться. Кубарин был способен кинуть ее, так же как и покойный ныне бизнесмен. От этих «денежных мешков» можно ожидать всего. Но Валя знала, что если поведет себя правильно, то получит желаемое. Сам Кубарин предоставил ей этот шанс. Возможно, и не подозревая об этом.
— Не проблема, говоришь? — усмехнулся Кубарин. — Отчего же тогда не рожаешь? Мы же не предохраняемся.
— Это ты, Веня, не предохраняешься, а мне без этого нельзя. Потому что рано рожать. Я хочу, чтобы на свет появился ребенок, рожденный в законном браке, а не байстрюк бесправный.
— Ты все продумала?
— Конечно.
Кубарин сильнее стиснул Котенко:
— А если я раздумаю разводиться и не женюсь на тебе?
Валентина выдохнула:
— Что ж, тогда мы расстанемся. И каждый будет жить своей жизнью.
Он отпустил любовницу:
— Ладно, я пошутил. У меня было много женщин, но такой, как ты, — никогда. Ты получишь то, что хочешь. Подожди.
— Я подожду, Веня, первый год, что ли?
— И не надо сарказма. Говоришь, Тополев обещал в три подъехать?
— Да.
Кубарин посмотрел на часы:
— 14.10. А где Дуганский?
— Наверное, в областной думе. Но я звонила ему, предупредила о приезде Тополева.
— Позвони еще. И сделай чашку кофе, крепкого, без сливок и сахара.
— Я прекрасно знаю, какой кофе ты предпочитаешь.
— Молодец. Давай.
Он отпустил ее, хлопнув по аппетитному, выпуклому заду.
Валентина поправила юбочку. Она уже привыкла к подобным шлепкам. И не только от Кубарина.
Пока Котенко заправляла кофемашину, сотовый телефон Кубарина издал сигнал вызова. Он достал его из кармана пиджака, взглянул на экран и чертыхнулся:
— Черт бы тебя побрал, нашел время звонить.
Недалеко стояла Котенко, не оборачиваясь, спросила:
— Любимая супруга беспокоит?
Но Кубарин уже включился:
— Да, Галя.
— Ты сейчас где?
— Где я могу быть? На работе, естественно.
— Приехать можешь?
Кубарин удивился:
— Зачем? Что-то случилось?
— У меня сильная боль в паху, встать не могу.
— С чего вдруг, утром ты была в порядке.
— А потом почувствовала боль, сначала слабую, тянущую, потом сильную. Прилегла на кровать, а встать не могу.
— Вызови «Скорую».
— А ты не можешь подъехать?
— Галя, у меня совещание. Я не могу его отменить.
— Даже ради меня?