- Спасибо! - улыбнулась она, присаживаясь на место.
Дверь кабинета закрылась, Карачун дважды щелкнул собачкой дверного замка и положил ключ здесь же на столике.
- Раздевайся и пойдем за стол, пока кофе не остыл. - Он небрежно указал на стоящий рядом кожаный диван.
Маша сбросила с себя верхнюю одежду и выудила из сумки папку с рисунками. Прошла к кофейному столику, протянула папку Карачуну и только затем села, утонув в низком, мягком кожаном кресле.
- Я обычно стараюсь зарисовать всё, что видела. Те видения, которые я не могу вспомнить - в кармане обложки.
Карачун достал рисунки в первую очередь из кармана. Внимательно пролистал, выбрал два из них и развернул к Маше, потягивающей капучино.
- Посмотри внимательно, что ты здесь видишь? - он указал на левый рисунок.
- Мальчик дарит девочке большую снежинку. Девочка не сможет её взять, она всего-лишь призрак. Вот здесь, видите? - Маша провела пальцем над рисунком, - Она почти прозрачная, сквозь виден стол.
- Снежинка тогда, - Карачун сотворил крупную резную красавицу из воздуха точь в точь, как на рисунке, - разбилась.
Он чуть наклонил ладонь, и творение из льда упало плашмя на ковролин, надколовшись ровно посередине. Маша поставила чашку на стол, не сводя со снежинки круглых глаз.
- Быть не может! - резко выдохнула она и посмотрела Карачуну прямо в глаза, - Это Вы?! А это тогда...
- Да, это Васёнка, всё правильно. - Он вновь взял рисунок, подробнее рассматривая его. - Тогда мы впервые познакомились. Я пообещал, что вытащу её из ледяного цветка.
Маша потёрла лоб. Голова начинала побаливать, но пока что можно было терпеть. Карачун отложил первый рисунок в сторону.
- Теперь этот. Расскажи, что ты видишь здесь.
Маша чуть склонилась над столом.
- Прозрачный цветок. В нем спит совсем ещё молодая девушка. Больше на подростка похожа. Юноша склонился над ней, но смотрит в сторону, словно оглядывается, будто закрывает её от кого-то, или прячет. Он... ранен. Вот тут, - Маша указала на левое плечо юноши, на котором была разорвана рубашка. - Вот это темное пятно вокруг, что я нарисовала, - кровь. И правая ладонь испачкана - он рану зажимал. Кровь с ладони стекает в сердцевину цветка к девушке - капельки скопились прямо над её лицом... Что произошло?
Она подняла вопросительный взгляд на Карачуна. Чародей задумчиво держал во рту чайную ложку, которой только что ел пирожное. Затем вздохнул.
- По человеческим меркам мне тогда шёл двадцатый год. Я выяснил, как можно освободить Васёнку из цветка. Тогда я впервые разрезал небо. Чтобы она проснулась, необходима была капля лунной эссенции и дыхание химеры, чтобы цветок мгновенно растаял. Лунную эссенцию я нашёл. - Карачун красноречиво указал на рисунок. - Я же сын Луны. А вот огнедышки не долетели. Без дыхания химеры она должна была погибнуть. И я тогда потерял надежду. Меня поймали и заточили в личную тюрьму.
- Постойте, кровь? - Маша прижала левый висок и прищурила левый глаз, так как боль уже ощутимо стучала в голове, - Ваша кровь? Так вот откуда у Васёны гетерохромия и волосы спереди белые - от Вас! И в глазах тьма, и способности к высшей магии, и... - Она резко выпрямилась и замолчала, ведь такая страшная догадка посетила её разум. - Где сейчас Василиса?
- Дома.
- У-ух, - выдохнула девушка и расслабленно откинулась в кресле, - Если моя догадка верна, то Вы передали ей не только свои способности, но и часть своего ледяного гена.
- Тогда всё сходится. - Карачун сцепил руки в замок и уперся локтями в колени, - Если бы в ней не было моего ледяного гена, то не видели бы мы сейчас будущего. Он помог ей выжить в цветении льда и не стареть. Сделал бессмертной. Благодаря нему она сейчас жива. Но из-за него может и погибнуть. Главное, чтобы Миран, не дай Елеазар, не узнал.
Маша вновь схватилась за висок. Боль резко пронзила, но тут же сошла на нет.
- Да, извини, совсем забыл. - Карачун поднялся, отодвинул в сторону стол и придвинул своё кресло почти вплотную, сел напротив, потянулся к голове девушки, - Позволишь?
- Да, только поскорее прекратите это, - процедила она сквозь сцепленные от очередного приступа боли зубы.
- Сейчас. - чародей осторожно коснулся пальцами её висков, - Возможно, станет больнее сразу. Потом отпустит.
- Я - Рамунос. - твердо сказала Маша, и глаза её заволокла тьма, о которой не подозревала даже она сама, - Переживу.
- Вот и хорошо, - губы Карачуна изогнулись в недоброй усмешке, - Смотри мне в глаза и не моргай.
Он нащупал на её шее сзади две точки и резко надавил. Боль в голове у девушки стала мгновенно нестерпимой и неожиданной, как удар под дых. Такой, что она зашипела сквозь зубы, но отважно сдержала крик. Из носа потекла кровь и Маша не глядя, остервенело вытерла её. Глаза Карачуна пронизывали, словно тонкие лезвия - стоит чуть качнуться, как наступала еще более чрезвычайная боль, отзывающаяся одновременно и в затылке, и в висках, и во лбу, и где-то в груди. Он осторожно взял её голову в свои широкие, холодные ладони, надёжно и крепко фиксируя в одном положении. С прохладой его энергии стало легче переносить боль, а в какой-то момент она просто исчезла. У Маши вырвался вздох облегчения. Накатила слабость, глаза сами собой закрывались. Она обмякла, удерживаемая чародеем.