Карачун видел себя. Распростертого на толстом снежном насте, с пустым взглядом. Себя без иллюзий и личин, такого, которого боялись до ужаса все, кому выпала удача увидеть его хоть раз. Над его безжизненным телом склонилась плачущая Василиса. А вокруг стояли они. Они, склонившие посохи, направившие сферы на неё.
И эта немая сцена была до того страшной, что Карачун резко отпрянул от Маши, отпуская её ладонь. В голове чародея птицей билась мысль: "Я этого и боялся. Именно этого." Они оба открыли глаза и смотрели друг на друга довольно продолжительное время, пока не послышался стук и из-за двери не донеслось:
- Обед привезли, Казимир Мстеславович!
Глава 9
Днем позже.
Итак у Мирана созрел план. Он долго следил за поведением и манерами Василисы, за тем, как она мягко отталкивала от себя магов в корпорации. Она стала смелее, раскрепощённее. Единственная из всех позволяла себе спорить с Доброхотом до ора на всю Корпорацию, до хрипоты, пока тот не сдался в один прекрасный момент. На их перепалки сбегались посмотреть как новенькие ребята, так и "старички". Илья, Лина и Макс, бывшая дружеская компания Маши и Никиты, оценивающе смотрели на Василису и даже прониклись уважением, пока не настал миг, когда Василиса в очередном споре просто взорвалась. В тот момент она впервые вызвала у них страх.
- ...А я говорю, что ваш с Морозовым метод "убей химеру, или она зажарит тебя" - не эффективен! - проорала Вася на всю мощь голосовых связок, да так внезапно, ведь до того спор вёлся на слегка завышенных тонах, а прильнувшие к дверной щели в тренировочный павильон ребята разом вздрогнули. - Вы учите, что без сферы магия невозможна, а это ложь!
"Их метод ещё и не правдив." - подумала Маша, стоя рядом с Доброхотом, который бы ещё чуть-чуть и сорвался на жестокие воспитательные меры. Василиса объясняла ей, что химеры прилетают к тем, кто наделён ярко выраженным ледяным геном из-за запаха. Мы для них пахнем необычно, вот они и прилетают из любопытства и пытаются осторожно отогреть своим дыханием. А Миран всё это время пудрил наивным детям мозги, а когда дети превращались в молодых магов, укреплял веру в этот вымысел массовой охотой на огнедышек. Ведь, если кучно собрать магов, то и химер прилетит больше, и их нападение сымитировать проще. Теперь Маша и Никита об этом точно знали.
- ...оспаривать методы тренировки, разработанные тысячелетиями! - услышала задумавшаяся Маша конец фразы, выкрикнутой Доброхотом.
- Тогда сразись со мной честно! Без сферы! - и Васёна метко кинула свой шар в ладони Никите.
- Я не обязан что-либо доказывать!
- ТРУС!!! - разъярённая Василиса с силой топнула ногой. Внезапный удар прилетел Доброхоту в грудь, как бы не заслонялся он посохом со сферой в навершии. Мужчину подбросило, приложило об пол и кубарем протащило метров десять. В дверном проёме послышались тихие вскрики, но никто не решался спровоцировать Василису ещё раз, кинувшись на помощь.
- А знаешь, что самое обидное, маг? - прозвенело в тишине, пока глава стражи поднимался с пола, - Я всего лишь использовала на тебе защитные чары. Тебя снесло серпообразным щитом. Щитом! А Машу с Никитой даже не задело.
- Ладно... - Доброхот стер кровь с разбитой губы и побеждённо кивнул, - Убедила.
Народ возле дверной щели после этой сцены будто ветром сдуло, а тренировки у изгоев теперь состояли из двух частей. Первая с Доброхотом, вторая - с Василисой.
Как-то в беседе Василисы с Петровой и Крутовым промелькнуло такое чуждое слово, как "огнедышка". Мороз в мгновение напрягся и сам себе пообещал установить слежку за девушкой. Лично. Но каждый раз кончался тотальным провалом - она выходила из вращающихся дверей ТЦ и исчезала. Буквально. Миран не мог нащупать ни остаточной энергии заклинания, ни нить её своеобразной магии. Всё, что он мог предпринять, это оказаться непосредственно рядом, чтобы всё таки выяснить, кто такой этот Казимир, если удастся завернуть разговор и спросить Василису лично. Ну и заодно доказать, что пользоваться магией без сфер опасно. Потому сегодня тренировку решил провести самостоятельно.
Маша, после посещения Карачуна, смотрела на Мирана не то, чтобы без доверия, но и с ненавистью, и с откровенным презрением. Это не укрылось от Никиты, ведь стоило Морозу шагнуть в тренировочный павильон, как его любимая резко ощетинилась, но старалась не подать вида. Никита приблизился к возлюбленной и незаметно чуть сжал её запястье, стараясь поддержать. Он думал, что она злится на Мороза из-за недоступных видений, и даже не догадывался, что сутками ранее всё было исправлено.