За квартиру заплачено за полгода вперёд. Упасть выспаться за все дни. Но Алина не вышла, стемнело. Делать нечего, не будешь же ночевать на улице, он пошёл в квартиру. Кирилл понял с порога, что она спит. «Стерва, я думал, что она переживает». - Злился он.
Мужчина резко включил свет, сдёрнул одеяло, она лежала голая, бесстыжая, смотрела на него спросонья, часто моргая глазами.
- Собирайся и уходи, - крикнул он.
- И не подумаю, сними мне квартиру, тогда уйду.
- Как ты могла?
- Ты мне кто, муж? Я не твоя дура жена. Ты себя в зеркале видел? Урод.
Он хотел её ударить. Алина ему со злобой выдохнула в лицо.
- Сразу посажу, ещё скажу, что принуждал сожительствовать.
Кулак сам по себе разжался. Кирилл беспомощно опустился на диван.
- Подвинься.
- И не подумаю, пошёл - вон.
Постелив на полу, лёг, но уснуть не мог. События последнего дня выбили его из колеи. Нужно искать работу, жильё, то, что считал важным, главным в один миг рухнуло.
Через полгода состоялся другой суд. Кирилл устроился в строительную фирму, официально, справку за время работы принёс. Но судья даже не посмотрела на неё. В конце заседания огласила:
- Дом, детям с женой, за машину половину выплатить. Имущество поделить пополам, учитывая интересы детей.
Он сидел, не поднимая головы, стараясь не смотреть на Дашу. «Вот тебе и убогая, - думал он. - Правда Бог помогает, всё как, она задумала, так и получилось. И адвокату гонорар не платила. Пенсия у неё, зарплату почти всю отдаю, ещё и за развод надо платить».
Надо, сказать, что разводиться Кириллу совсем не хотелось. Попроси она его, он бы вернулся, но Даша модно одетая, похорошевшая, даже не смотрела в его сторону. Их развели, и он остался ни с чем.
Гнев и ненависть захлёстывали мужчину: «Нарядилась за мои деньги, убогая, жалостью берёт, змея гремучая. Ничего, я ещё покажу». - В бессильной злобе, думал он.
Жил холостяк в общежитии, в комнате пять человек. Алину больше не встречал, не хотел её видеть. Работал на стройке, выходные ходил по частным ремонтам. Жизнь постепенно входила в свою колею.
С детьми отношения не ладились, сначала они звонили, он не хотел разговаривать, мстя Даше. Иногда приходила к бабушке его дочка, но с ним держалась настороженно.
Знакомиться ни с кем не хотел. Часто вспоминал, как хорошо они жили семьёй. Теперь ему казалось, что он им не нужен, только его деньги. Отчасти это правда, Даша с детьми жили своей жизнью, она устроилась подрабатывать в магазин на сортировку. Хоть уставала, зато лишняя копейка. Там познакомилась с Анатолием, который работал грузчиком. Не заметно они потянулись друг к другу. Одинокие люди, всегда найдут, о чём поговорить.
В магазине все знали, любая минутка свободная, пара уже вместе. Она понимала его, жалела. Толя сирота, мать умерла, когда ему исполнилось пять лет, отца не знал. Бабушка, вырастившая его, умерла, полгода назад. Хорошо относился к детям, Максима учил ездить на машине, Ане помогал по математике.
Скоро старый дом Мироновых, засиял новыми стеклами пластиковых окон, был поштукатурен и побелён, а главное проведён газ. На въезде Толик и Максим со старого кирпича соорудили гараж. В свободное время они ремонтировали машину.
В палисаднике, посадили розы, хризантемы, двор, казался картинкой из дивного сада, а дом теремок из сказки. Толя с Дашей зарегистрировались.
Как - то приехал к матери, Кирилл. Проходил мимо своего бывшего дома, с завистью вглядываясь, вглубь двора, похорошевшего и ухоженного. Не заметил, как остановился старенький «Москвич». Из него вышла Даша и широкоплечий, рослый мужчина. Максим юркнул на место водителя и попросил:
- Пап, можно я сам машину загоню.
«Папкой, чужого дядьку», - резануло по сердцу Кирилла.
- Хорошо, только осторожно, - ответил мужчина.
Как вор, в кустах сидел Кирилл, смотрел на свою бывшую семью, дом. Понял, как он ошибся и много потерял. Видел спокойное, красивое, чистое лицо Даши. Слышал, как весело щебетала его дочь с новоявленным папашей. Здесь царил мир и любовь.
Со злостью Кирилл заскочил в свою машину, и помчался по улице, не разбирая дороги, в течение нескольких минут, ехал по трассе. Наконец остановился, от себя не убежишь.
Внутри всё кипело от гнева, ругал он Максима, проклинал Дашу последними словами.
«Убогая - значит с Богом, - вспомнил он слова отца Павла, призадумался. - Она с Богом, а я с кем»?
Что - то защемило в сердце, из глаз его ручьём полились покаянные слёзы, очищая его убогую душу.