Меня задержанный не упомянул, хотя мне его тоже показали. Должно быть, из-за общего переполоха.
Я уехала на следующий день и тоже очень раздраженная. Не только не забрала из полицейского хранилища желанный блочек, но и еще собственный им подкинула. Ну да ладно! Зато узнала, что в Болеславце ночевало двое знакомых, один нумизмат и Кубусь Зубило. И что из этого? Люди, пересекая границу с Германией в Згожельце, как правило, ночевать остаются в Болеславце, так всего удобнее. И ради этих сомнительных достижений я выдержала всю кошмарную вроцлавскую автостраду!
Может быть, от злости, а скорей всего, от ничтожности достигнутого такой дорогой ценой я решила заняться активной деятельностью.
И тут почему-то на первый план вылез пан Петшак. Возможно, из-за того, что запутал нас всех с брактеатом Яксы. Мне налгал, холера! Украл этот брактеат у Фялковского, что ли? И не хотел признаваться, надеясь, что постепенно все о нем забудут? А сейчас, интересно, признается, хотя еще никто о брактеате не вспомнил? Вот поеду к нему, вцеплюсь всеми когтями и зубами и не отстану до тех пор, пока он не признается мне, что же такое было с монетой на самом деле!
И плевать на то, что я решила измениться к лучшему. Немного погодя изменюсь, а сейчас без всякого такта прижму его к стенке, как глины прижимали своих подозреваемых.
Когда я добралась домой, уже вечерело.
Стремление действовать лишь укрепилось во мне. Поскольку под рукой ничего лучшего не было, решила заняться брактеатом.
Януш ждал меня с новостями.
— Хорошо, что нет Гражинки, — проговорил он в тревоге. — Этот ее Патрик теперь уже ни у кого не вызывает сомнений, можно сказать, среди подозреваемых выбился в лидеры. К тому же он скомпрометировал полицию, а этого у нас не любят.
— Какое совпадение! Знаешь, в полиции и меня не любят. О, мортадела, моя любимая колбаса. Это та еще, старая, или ты покупал свежую?
— Это свежая, старую я выбросил кошкам во двор. Боялся, что ты ее съешь.
Я обиделась.
— Что-то же мне надо есть, И вовсе она не была такой уж старой. Вполне съедобная колбаса. А как хороша с хреном… О, хрен кончается.
Надо не забыть, и ты помни. Так что там Патрик отмочил? Хочешь бутерброд?
— Хочу, конечно, а лучше сразу два. Оказывается, он обвел вокруг пальца все руководящие органы.
Я приготовила себе любимое лакомство: толстый ломоть мортаделы с хреном, майонезом и огурцом, без хлеба. Янушу — то же самое, только с хлебом. Усаживаясь за кухонный стол, он еще успел поставить чайник.
— До самого последнего времени он оставался в Болеславце, о чем никто не знал, — жуя, начал докладывать Януш, не дожидаясь моих расспросов. — А они искали его по всей стране совершенно напрасно. Он же после первой беседы с ними прописался в гостинице, занял комнату, поставил свою машину на гостиничный паркинг и исчез. Больше его в этой гостинице не видели.
— Так где же он жил? Может, это как-то удалось установить?
— Удалось. Он проживал в квартире некой Камиллы Вось, на улице Джималы.
Кусок мортаделы застрял у меня в горле.
— Вот бедная Гражинка обрадуется!
Януш поспешил меня успокоить:
— Да это не то, что ты думаешь. Пани Камилле под шестьдесят, ботаник, очень милая женщина, правда, хромает на левую ногу и сильно горбится. С Патриком познакомилась лет десять назад и относится к нему, как к сыну родному.
Он, видите ли, в те годы немного ухаживал за ее дочерью, у которой был очень нехороший муж, по мнению мамы, и она всячески приваживала нового зятя. В результате дочь умерла при родах, младенец родился мертвым, прежний зять, отец младенца, напрочь позабыл о прежней теще, которая осталась одна-одинешенька на свете, так что Патрик стал для нее воплощением золотого прошлого.
— Так, может быть, Патрик и был мужем…
— Да нет же, муж был пьяницей и негодяем, Камилла его и тогда на дух не выносила, и теперь о нем вспоминать не любит.
— Так неродившийся ребенок был ребенком.., не Патрика?
— Говорю же — того негодяя. А с матерью девушки вот такая возникла дружба и тянется уже несколько лет. Без его материальной помощи, а главное, моральной поддержки женщина бы погибла. Сколько там ей пенсии выплачивают? Гроши.
Вздохнув, Януш оглянулся на чайник, снял с сушилки стаканы и налил себе и мне чаю. Похоже, успел заварить как раз перед моим возвращением, об этом свидетельствовало качество чая. Я мысленно похвалила его, себя же мысленно ругнула за то, что похвалила только мысленно. Язва, ничего не скажешь.
— А этой дочери Камиллы здорово досталось. Муж избивал ее и по пьянке, и даже трезвым. И все это на глазах матери. Девушка несколько раз убегала от мужа, в последний раз — в Болеславец, где и познакомилась с Патриком и тут же в него насмерть влюбилась. Конечно, по сравнению с ее извергом это был сущий ангел, ни разу не ударил ее, не оскорбил. Как-то раз Патрику пришлось отвезти девушку в Варшаву к матери, так он и познакомился с Камиллой, а дочь тут же подала на развод. В отсутствие Патрика появился муж и так избил жену, что начались преждевременные роды. В роддоме не удалось спасти ни матери, ни ребенка. А муж исчез с горизонта. Навсегда.
Бедная Камилла привязалась к Патрику, как к родному сыну. Все эти годы он часто навещал женщину и подолгу живал в ее квартире. Когда полиция расспрашивала ее о Патрике, она была очень сдержанна в ответах. Камилла — женщина умная, но, вероятно, в глубине души считала, что Патрик расправился с негодяем — бывшим мужем ее несчастной дочери и, возможно, поэтому им теперь интересуется полиция. Вот почему полиция немногое от нее узнала о Патрике.
— А как они вышли на эту Камиллу?
— Это тайна полиции. Наверное, опять помогли болтливые соседи.
— Ну а почему же он сам скрыл это? Хоть бы Гражинке сказал.
— Из-за Гражинки и скрыл. Дело в том, что у Камиллы есть еще одна дочь, учится во Вроцлаве, и сдается мне, что она очень неравнодушна к Патрику, а Камилла таки не окончательно рассталась с мыслью заполучить его в зятья.
Младшая дочка, как я сказал, учится и живет во Вроцлаве, но приехать домой всегда старается так, чтобы попасть на Патрика.
— И Патрик поддерживает ее надежды?
— Совсем наоборот, избегает девушки. Похоже, перипетии со старшей окончательно отбили у него все матримониальные намерения, связанные с этой семьей.