Девочка указывала пальцем на что-то в руках Ивона. Он посмотрел, и с удивлением понял, что по-прежнему держит проклятую колбу.
Глава 8. Ивон отказывается. Что дальше?
— Ты чего?! — воскликнула девчонка, когда Ивон сунул ей в руки колбу.
— Того. Не хочу, чтобы меня из-за неё нашли и, как ты сама сказала, я после этого «сдох». Я возвращаюсь домой! Колючка, догоняй!
Ивон повернулся и решительно зашагал прочь. Но тут же обнаружил, что ему вообще-то в другую сторону. Для начала нужно выйти в Овражек, а оттуда — на Старый большак. Да и вообще, какие могут быть путешествия среди ночи? Но не оставаться же тут!
— Домой?! — крикнула девчонка в спину Ивона. — Я проехала полмира, чтобы быть здесь, а ты — домой?!
— Ага, — ответил Ивон, развернулся и пошёл уже в нужном направлении. Колючка послушно семенил следом за ним, кося выпученным глазом на дыру в земле, из которой ещё недавно выползло змеевидное чудовище.
— Нет. — Девчонка встала у него на пути.
Ивон пожал плечами и сделал шаг в сторону. И тут же споткнулся о выставленную ногу незнакомки, полетел носом в землю.
— Ну всё! Я вообще с девчонками не дерусь, но валять меня два раза за день не позволю! — взревел Ивон, вскочил и бросился на обидчицу.
Конечно, он не собирался её бить. Как уже было сказано, с девочками он не дрался. Только уронит немножко, чтобы знала.
Незнакомка шагнула, будто перетекла, с его пути, сделала неуловимое движение свободной рукой, Ивон почувствовал толчок в спину, потерял равновесие и, размахивая руками, словно мельница, рухнул в липкую от останков чудовищ траву.
— Ну всё. — сказал он, поднимаясь.
— Ты это уже говорил, — заметила девчонка.
— Ну всё! Пока! — крикнул Ивон. И побежал.
Стыдно было признавать, но девчонка явно умела драться, и умела куда лучше него. Так зачем же тратить силы? Всё равно об этом позорном случае никто никогда не узнает. Нет, конечно, о чудовищах он друзьям расскажет, но только не о том, как худосочная иноземка трижды сбила его с ног.
На бегу Ивон оглянулся, но увидел лишь Колючку, перебирающего копытами за его спиной. Девочки на поляне не было. Вот и отлично, пусть сама разбирается с этой кровью демона или что там в этой колбе есть.
Он выбрался из леса, пересёк Овражек — был момент, когда его почти одолело желание переждать ночь на одном из сеновалов, но Ивон его пересилил — и вышел на Старый большак.
Пройдя с час по тракту, щедро политому лунным светом, Ивон понял, что оставил на поляне всё добытое в деревне — пару кабачков, с десяток яблок, старый топор, удочку и остатки овса для Колючки.
Возвращаться Ивон стал. Всё это он украл, так что, отказавшись от украденного, он как будто переставал быть вором. Ну, хотя бы частично.
— Ничего, Колючка, поешь травы, — утешил он ослика. — И я как-нибудь перебьюсь.
— Йа, — ответил ослик, как показалось Ивону, с лёгкой грустинкой в голосе.
Время от времени Колючка всё ещё вздрагивал, прядал ушами, неожиданно останавливался и пялился в ночь белками выпученных глаз. Змееподобная тварь здорово его напугала, но, к счастью, не успела переломать ноги.
Интересно, что это за создание такое? — думал Ивон, механически переставляя свои, тоже пострадавшие в схватке, ноги.
Демоны. Так сказала девчонка. Получается, они той же породы, что и тот четырехрукий из истории Риберина. Рагул, вспомнил Ивон.
Да, дядя мог бы, наверное, рассказать, побольше про этих демонов, но где он теперь — дядя? После нападения, Колючка ещё ни разу не выказывал признаков, что в нём есть кто-то ещё.
Ивон чуть не споткнулся от новой мысли. Получается, Риберин — мёртв?! Другого-то тела, кроме ослиного, у него больше не было.
Ивон стоял, пытаясь это осмыслить. И не мог. Он ужаснулся тогда, в башне, когда волшебника убили на его глазах. Тогда Ивон видел кровь, впитывающуюся в ворох тряпок, распростёртое на полу тело. Но теперь, когда Колючка вдруг перестал разговаривать голосом чародея, Ивон почувствовал лишь некую пустоту внутри. Как будто сбежал со двора старый кот, мелькнуло в голове сравнение. То ещё, но лучшего Ивон подобрать не смог.
Через какое-то время Ивон понял, что всё чаще закрывает глаза, позволяя ногам двигаться самостоятельно. Так недолго и в какой-нибудь овраг загреметь и лично сломать то, что не удалось сломать змеедемонам.
— Надо переночевать, — сказал он Колючке и свернул к ближайшему подходящему для этого месту. Устраиваясь в углублении между корней скрюченной сосны, он вяло подумал о волках, которые, пожалуй, могли бы захотеть перекусить осликом, а заодно и им самим. Но мысль эта скользнула на краю сознания и растворилась в мягко опустившемся на него сне.