— Ну-ну… — шут подпёр подбородок кулаком, делая вид, что приготовился внимательно слушать.
— На самом деле внутри Колючки сидит мой дядя!
Лин простонала.
— Йа! — возмутился ослик.
У шута отвисла челюсть.
— Пацан, ты за идиотов нас не держи. Мы живого осла от мужика, одетого в шкуру, отличить в состоянии, — произнёс Гнилок.
— Не в смысле, что он внутрь залез! Там… вроде как его душа. Мой дядя — он, понимаете, волшебник.
— Вот как! Настоящий волшебник! — шут поднял брови. — Может быть, он тогда нам что-нибудь скажет? Уважаемый волшебник, вам слово! — обратился шут к ослу, изобразив манерный полупоклон.
Все взгляды обратились на Колючку. Ослик молчал.
— Ну, дядя! — попросил Ивон.
Ослик пялился перед собой совершенно пустым взглядом.
— Наверное, он не в настроении, — бросил Хохотун. Нищие заржали.
— А что там насчёт этого, племянник чародея? — клоун потряс сосудом в воздухе.
— Это кровь демона. Колбу ни в коем случае нельзя открывать, иначе…
— Иначе что?
Ивон замялся.
— Не знаю. Но точно что-то плохое.
— Не знаешь, значит. А я думаю — не придумал, — сказал Хохотун. — Врёшь красиво! Такие в нашем деле на вес золота! Может, когда-нибудь займёшь моё место, а? Ладно… — шут хлопнул в ладоши. — Колпак, помести-ка ребяток в комнату для гостей, пусть ещё покумекают.
Колпак взял Ивона и Лин за шкирки и развернул к выходу из зала.
— Но не думайте долго! Ослик-то может от тоски скопытиться! — крикнул вслед Хохотун.
— О чём ты думал?! — возмущалась Лин, вышагивая по камере.
— А что мне оставалось? — оправдывался Ивон. — Ты, что ли, хотела бы, чтобы этот Хохотун открыл колбу?
— Соврал бы что-нибудь, — не унималась девчонка.
Казалось, она ещё никогда не говорила так много. Жаль только, что сейчас это были сплошь ругательства и критика. Вообще, Ивон заметил, что со дня знакомства девчонка стала говорить на неродном для неё языке заметно лучше. А ещё он догадывался, что, когда ей было это удобно, Лин делала вид, что не понимает сказанного.
— Ну извини, ничего в голову не пришло. Тебя, по крайней мере, не били.
После встречи с главарём нищих Колпак отконвоировал Ивона и Лин в подвал. В затхлом коридоре было несколько обитых железом дверей с зарешёченными окошками. Сняв ключ с крючка на стене, Колпак запер пленников в одной из комнат.
Свет пробивался туда через прямоугольное отверстие под потолком. Оконце это было забрано железными прутьями.
У стены валялся тюфяк, на который Ивон не прилёг бы даже под страхом смерти и ржавое ведро в дальнем углу. В общем, это была самая настоящая тюремная камера.
Наверное, Хохотун бросает сюда провинившихся подручных, подумал Ивон. А может и должников. Всяких бродячих артистов и уличных музыкантов, которые не отстегнули клоуну положенную долю.
— Интересно, нас покормят? — подумал он вслух. Подошёл к двери, постучал. — Эй, принесите пожрать! И воды!
Никто не отозвался. Ивон несколько раз пнул дверь, без особой, впрочем, надежды на результат. Обернулся и увидел Лин, повисшую на прутьях окна. Девочка подтянулась и выглянула наружу.
— Что там? — спросил Ивон.
— Задний двор, — ответила Лин. — Кусты какие-то и хлам.
Она чихнула, спрыгнула на пол, добавила:
— Прутья крепкие.
— Дверь тоже, — сказал Ивон.
Ивон снова подошёл к двери и выглянул в окошко. Ключ от камеры висел на крючке, вбитом в стену напротив.
— Вот был бы я чародей… Или была б у меня такая волшебная перчатка, как у Хохотуна, — с тоской сказал он. — Можно было б легко достать ключик.
— Кажется, вы сказали что-то про волшебную перчатку? — раздался вдруг приглушённый голос.
Ивон и Лин одновременно уставились на стену, из-за которой с ними заговорил незнакомец.
— На да, сказали, — ответил Ивон. — А вы кто?
— Я тот, кто эту перчатку сделал, — обладатель голоса так тяжко вздохнул, что это услышали даже Лин и Ивон по другую сторону стены.
— Вы тот, кто делает волшебные вещи? — подалась вперёд Лин.
— Да-да. Делаю. Вернее, делал. Пока банда шута не спалила мою мастерскую.
— Значит, вы — человек-проблема?! — воскликнул Ивон.
— Вы так думаете? Что ж, возможно, так оно и есть. Знаете, определённо, вы правы! Что я не создам, всё выходят проблемы. Как-то я выковал идеальный хозяйственный нож. Такой, знаете, что без труда может резать любой материал.
— Даже железо? — не поверил Ивон.
— Что железо… Даже гарнейскую сталь! Уж если я за что берусь, так делаю на совесть. Так вот насчёт ножа. Этим ножом завладел один воин, и теперь использует его в качестве наконечника копья! Страшно представить, скольких соперников он отправил на тот свет, используя моё творение. А ведь я хотел облегчить людям жизнь, а не расставание с нею.