— Если, конечно, у вас имеется, чем заплатить, — уточнил капитан, назвавшийся Отеном.
Чем заплатить, благодаря щедрости Нанто, имелось.
— Ну что ж, пора прощаться, — сказал мастер, когда они подошли к судну. Нанто пожал Ивону и Лин руки. Протянул ладонь Колючке, смутился, потрепал ослика по голове. Судя по брошенному Риберином взгляду, этот жест он не оценил.
— Когда закончите свои дела, заглядывайте в гости. Надеюсь, к тому времени я уже отстроюсь, — напутствовал Нанто.
— Пусть Богиня присмотрит на вами, — сказала на прощанье Лин.
— Спасибо, девочка. Помощь богов никогда не бывает лишней. Но иногда нам, простым смертным, лучше избегать их внимания.
Ивон во главе компании с опаской поднялся на борт. Матрос с оголёнными могучими бицепсами убрал сходни. Экипаж на буксире взмахнул вёслами, и Ивон почувствовал, как палуба качнулась под ногами.
— Первый раз, да? — спросил капитан.
— Д-да, — отвечал Ивон. — А почему вы не используете шесты?
Капитан захохотал, задрав к небу выгоревшую на солнце бороду.
Ивон опёрся о забор, как он назвал про себя фальшборт, и помахал Нанто. Тот помахал в ответ, развернулся и, лавируя между грузчиками, пошёл к городу.
Ивон с компанией покидали Аст, но город продолжал жить своей жизнью. На каждом углу обсуждались ночные происшествия, как всегда голосили зазывалы, грохотали колёса ручных тележек.
Не слышно было только звонкого голоса шута, который обычно развлекал народ на улицах. Но кто их знает, этих шутов — может, перебрался в другой город.
Нанто, шагая в сторону сгоревшего дома, уже обдумывал новое творение — ожерелье, которое бы само идеально подгонялось по размеру носительницы.
В лазарете городской стражи лежал в полубреду сержант Олирио. Он потерял много крови и кисть, но, как уверял, лекарь — жить будет.
Гнилок стоял на холме, подперев городскую стену и смотрел на вытянутый корабль с хищными очертаниями, уходящий в плаванье. За спиной у него висел мешок с добром, которого должно хватить на то, чтобы начать новую жизнь где-нибудь в другом месте. Гнилок уже развернулся, чтобы уйти, как что-то холодное схватило его за горло.
— Куда это ты, Гнилок? — возникло из тени обгорелое лицо Хохотуна. — Неужели собрался исчезнуть?
Шут усмехнулся, прочитав страх в глазах бывшего помощника и со всей силы сжал пальцы в перчатке из тускло-зелёного металла.
Глава 16. Спор о природе магии. Загадочный пассажир
Ивон стоял, уперев руки в боки, и с широкой улыбкой смотрел на волны. Когда набегали облака, волны казались серыми, а когда их пронзали лучи солнца — будто сияли прозрачным бирюзовым светом, и, если приглядеться, можно было различить в толще воды силуэты загадочных морских созданий.
Лин побелевшими пальцами крепко держалась за поручень.
— Если бы я не собирался стать волшебником, я бы подался в моряки, — Ивон с наслаждением втянул ноздрями просоленный воздух.
Палуба вздыбилась и опала, Ивон не сдвинулся с места. Лин в очередной раз перегнулась через борт.
— Ненавижу море, — сказала она, утерев ладонью рот.
— Гляди на горизонт, легчее будет, — посоветовал капитан и расхохотался, продолжив обход.
Шли вторые сутки плавания. На пятый день они должны были причалить в Асхагоне. Дядю поместили внизу вместе с немногочисленным грузом, уложенным в ящики и бочки, где чародей и коротал время в одиночестве. Ивон время от времени спускался к нему, но толком поговорить не удавалось — Риберин опасался, как бы их не подслушал какой-нибудь моряк. Если говорящего с ослом мальчишку ещё можно объяснить, без упоминания сверхъестественного, то говорящего с мальчишкой осла — едва ли.
— Обещаю, я придумаю для тебя какое-нибудь заклинание от морской болезни, — пообещал Ивон.
— Не думаю, что маги вот так запросто могут придумывать заклинания, — ответила Лин.
— Конечно, могут! — убеждённо воскликнул Ивон.
Девочка покачала головой, отлепилась от поручня и села, а точнее сказать, упала без сил, привалившись спиной к доскам фальшборта.
— Кстати, почему ты так хочешь стать одним из них? — спросила она.
— Ну… А кем ещё? Отец как-то сказал, что из меня вырастет худший крестьянин, которого когда-либо видела наша деревня.
— Кроме фермерства и магии, существуют и другие достойные пути. Хотя бы морское дело.
— Про него я раньше вообще не слыхал. И всё-таки лучше быть чародеем, чем моряком. Море, конечно, красивое, с этим только дурак будет спорить. Но, боюсь, может сильно надоесть, если ничего кроме воды неделями не видишь.
— И всё-таки: почему магия?
Ивон пожал плечами.
— Потому что у чародеев полно приключений. С ними постоянно что-нибудь происходит.