Вокруг ругались, щёлкали арбалеты, кто-то требовал гарпуны, кто-то молился. Воздух разорвал истошный вопль. Ивон обернулся на крик и увидел, как нечто блестящее, гибкое, покрытое костяными крючками тащило брыкающегося матроса к обломанному фальшборту, по палубе тянулся кровавый след.
Ивон подбежал к Лин и перерезал верёвки на её руках. Лин выхватила у него нож. Корабль сотрясло от очередного удара. Ивон с ужасом увидел, как поперёк палубы пробежала трещина. А затем судно со скрипом, переходящим в оглушительный треск, развалилось надвое. Палуба вздыбилась, Ивона потащило вниз, он несколько раз ударился обо что-то, содрал кожу на локтях. Потом его обволокло холодной водой.
На несколько мгновений все звуки заглушил гул воды в ушах. Ивон напрягся, вытолкнул себя на поверхность, но тут же почувствовал, что идущий ко дну корабль тянет его за собой. Но это было не самое страшное. В свете молний из воды тут и там, словно жуткие змеи, появлялись щупальца, хватали моряков и утаскивали в пучину.
Крики боли и ужаса, треск молний и дерева, проклятия, мешались с шумом ветра и дождя.
Ивон схватился за проплывавший мимо кусок обшивки, навалился грудью, заработал ногами и руками — подальше от судна.
Он оглянулся, но Лин и Риберина не увидел. Да и непросто это было сделать в штормовом сумраке и поднявшихся волнах. Однажды он заметил мелькнувшее на краю зрения белое пятно мантии Виктора, но оно тут же скрылось за накатившим валом воды.
— Отпуууустииии, аааа! — закричал кто-то голосом капитана Отена.
Волна взметнула Ивона, он как будто углядел голову Колючки, но затем стремительно рухнул вниз. Что-то выросло перед ним — гибкое, мускулистое, блестящее во вспышках молний. Оказавшись так близко от «щупальца», Ивон во всех деталях разглядел пасть, расположенную на её внутренней — или наружной? — стороне. Беззубый, обрамлённый костяными крючьями рот беззвучно жамкал, тянувшись к Ивону. Он вскрикнул, оттолкнулся ногами. Тварь — точнее часть неизвестной, скрытой под водой твари — качнулась и настойчиво потянулось за ним.
Что-то мягкое ткнулось в бок, Ивон снова закричал, обернулся и увидел качающееся на волнах тело пирата. Схватил его за плечи, со всей силы толкнул к тянущемуся щупальцу. Оно обхватило туловище покойника — именно туловище, потому что ничего ниже пояса там не было, окольцевало, присосалось, и потащило на дно.
Ивон перевёл дух, ещё раз оглянулся в поисках спутников — никого не обнаружил, и погрёб в сторону берега, чью полоску сумел разглядел в тот момент, когда чёрное небо на миг осветилось зигзагом молнии.
Вскоре шум волн заглушил крики за его спиной.
Глава 18. Дом. Проклятие крови
Ивона разбудил крик маленькой девочки. Нет, не крик. Смех! Звонкий и заливистый, как пение колокольчика.
Всё ясно, Ивушка — младшая сестрёнка — опять гоняет кошку. Она это любит. Ивушка, в смысле. Насчёт кошки Ивон уверен не был. Не открывая глаз, он представил, как кошка, расфуфырив шишкой хвост, носится по комнате, роняя с полок посуду, а за ней, хохоча и топая босыми пятками, бежит Ивушка в ореоле светящихся от солнца соломенных волос.
Ивон кожей лица ощутил прохладное дуновение, вдохнул родной запах навоза, смешанный с тонким ароматом яблоневого цвета и горьким духом полыни. Ещё в этом воздухе было что-то солёное, смутно знакомое, но Ивон не мог вспомнить, что.
Ну и сон ему сегодня приснился! Он путешествовал в компании говорящего осла, сражался с чудовищами и даже побывал в настоящем городе! Кажется, там была ещё какая-то девчонка. Не Леннета, но тоже интересная.
Вот бы ещё поспать и досмотреть сон до конца. Но, если не встать, в комнату вот-вот ворвётся Увон и, с него станется, обольёт его ещё из ведра холодной колодезной водой. А вообще, неплохо бы сегодня сходить порыбачить.
Ивон разлепил веки и потянулся. Спина отозвалась болью. Ивон завёл руку за спину, чтобы нащупать, что же там у него болит, и только тут обнаружил, что от пояса до груди обёрнут льняной тканью. Болело под повязкой. Где же он так повредился? Опять пытался объездить соседского козла? Странно, он ничего такого помнил!
Ивон повернулся к окну, и тут его словно по голове шарахнуло — окно находилось не там, где положено! И не только окно — комод тоже стоял не на своём месте. Да и не тот это был комод. И доски, которыми обшиты стены — не те. И кровать была совсем не его кроватью!
Я не дома, понял Ивон. И тут же за дверью раздались шаги. Ивон скатился с кровати, крякнув от боли в спине, и бросился к распахнутому окну.
Дверь со скрипом отворилась.