Он не знал, сколько прошло времени, потерял счёт, но в один прекрасный момент ноги обо что-то ударились. Ивон вздрогнул от неожиданности, стряхнул оцепенение и поднял голову — берег был близко, в сотне шагов, а то и меньше!
Ивон отбросил деревяшку, вскочил на каменистое дно и засмеялся. Его опрокинуло набежавшей волной и потащило вперёд. Что-то обожгло спину.
Выбирался на берег он ползком, падая на живот, отплёвываясь, снова поднимаясь. Его мутило, спина онемела, а кожа по всему телу покрылась пупырышками.
Ивон встал, обхватив плечи руками, огляделся. Покрытый песком и камнем берег, стена соснового леса и светлеющее небо над головой. И ни одного человека.
Колени подогнулись, Ивон упал. Заполз за камень, укрываясь от ветра и провалился в черноту.
Он выжил, выбрался. Но что насчёт остальных?!
— А больше никого не нашли?! — спросил Ивон.
Мина покачала головой:
— Только тебя.
Неужели Лин, дядя и другие — погибли? Хлеб во рту потерял вкус, сделался пресным. Ивон, однако, доел, поблагодарил и вышел во двор.
Дом стоял на небольшом холме, с которого открывался вид на хутор, состоявший из нескольких таких же бревенчатых домов и прилегавших к ним хозяйственных построек.
Со всех сторон селение окружал сосновый лес. Это было и похоже, и не похоже на родные Горохи. Их тоже окружал лес — но другой, в основном лиственный. Воздух и там, и тут был напитан запахами деревни. Но здесь к ним примешивался запах моря. И звуки! Вот промычала корова, с соседнего двора раздавался стук топора.
Пора возвращаться домой, подумал Ивон. Того, что он пережил и так хватит ни на один рассказ друзьям-мальчишкам. Хотя почему-то рассказывать Ивону совсем не хотелось. Куда-то исчезло желание хвастать о своих похождениях, будто его смыло волнами, там — в море.
И волшебником он не стал. Ивон вспомнил, с какими надеждами ехал в башню дядьки Риберина. Какие строил планы. Как там: время от времени уничтожать чудовищ, спасать красавиц, давать советы королям? Надо ж выдумать такое — ну дурак! Ещё бы задумал поймать молнию!
И Риберин воспользовался его глупостью. Обещал научить волшебству, заранее зная, что это невозможно. Родной дядя его предал, и горечь от этого никуда не ушла, хоть самого чародея, вероятно, навечно унесло море.
А вот Лин было жалко. Хорошая девчонка. Колючая, упрямая, угрюмая, иногда печальная, как в тот момент на корабле, когда рассказала о своей родне. Но… красивая и, что важнее, по-своему, добрая и верная. Она стала ему другом. Большим другом, чем все те мальчишки, которым Ивон собирался рассказывать о своих приключениях. И он этого друга потерял.
Ивон смахнул слезу и посмотрел в ту сторону, откуда доносился шум моря, а между ветвями деревьев проглядывало море. Сейчас оно было голубым и искристым. Но Ивон знал, что это обман. Оно злое, и в нём живёт зло.
Впрочем, зло его, Ивона, больше не касается. Колба с кровью лорда-демона теперь покоится на дне. И он, Ивон, может со спокойной совестью вернуться в родные Горохи.
Из размышлений его вырвал крик.
— Тётя Мина, скорее! Клавес помирает!
Парень и девушка, чуть постарше Ивона, вышли из-за деревьев. Парень шёл, согнувшись, держа под колени кого-то, кого нёс на спине. Из-за его плеча свешивалась, безвольно покачиваясь, бледная рука.
Ивон подскочил.
— Тётя Мина! — позвал он.
Хозяйка выбежала на крыльцо. Парень с девушкой поднялись к дому.
— В дом его! — велела женщина.
Парень кивнул и поспешил внутрь. Неловко покрутился, не вписываясь в проём со своей ношей. Ивон бросился к нему, помог снять раненого. Клавес — мальчишка, ровесник черноволосой Минки — был исполосован. Из ран на руках и ногах текла кровь. Кровь пропитала изорванную одежду.
Они затащили несчастного в дом и уложили на кровать, где ещё совсем недавно лежал без памяти сам Ивон. Тётя Мина принесла ножницы.
— Погрей воды и прокипяти иглы. — велела она девушке. Та кивнула и убежала в горницу.
Хозяйка принялась осторожно срезать одежду с раненного. Мальчик застонал и приоткрыл глаза на бледном лице.
— Минка, — произнёс он.
— Не до Минки тебе сейчас, лежи молча, жених, — строго велела тётя Мина. — И кто это тебя? Росомаха, что ли?
— Минка… там… осталась, — сказал Клавес. — С чудищем…
Хозяйка выронила ножницы. У Ивона перехватило дыхание. Чудище. Чудовище. Демон?
— Что ты говоришь? Где Минка?! — Тётя Мина схватила Клавеса за плечи.