— Сомневаюсь, чтобы семилетние малыши были способны на подобную язвительность.
— И тем не менее…
— Да, черт тебя раздери! Да! Спрашиваю!
— Изволь. Если бы у тебя были собственные дети…
— Мы уговорились не затрагивать…
Марфа ощерилась:
— Слушай ответ! Так вот, если бы у тебя были собственные дети, ты бы знала, что, сколько им ни рассказывай о внутреннем строении жучков и червячков, они все равно будут тайком расковыривать разных букашек, чтобы проверить, есть ли внутри скелетик. Какого цвета кровь? Сколько времени муха способна бегать без крылышек и летать без ножек? Им не слишком-то важно, что говорят взрослые. Они хотят сами!
— Андроиды — не дети. Они в каком-то смысле взрослей любого человеческого мудреца. — Василиса вдруг поймала себя на том, что говорит абсолютно по-кокорински, и замолчала.
— Да ведь и то, что лежит вон под той клеенкой, не таракашек.
— Ну и что они ищут? Какой, мать их, “скелетик”?
— Думаю, то, чего нет у них самих.
— Душу, что ли? — тоскливо спросила Василиса.
— Как вариант. — Марфа покачала башкой. — Как основной вариант.
— Блин! — сказала с бешенством Василиса. — Сопли, сплошные сопли. Не ожидала от тебя.
Она зажмурилась.
Марфа, еще до того, как ее подвергли модификации, провела полтора года, охраняя ясли. Василисе иногда казалось, что псина понимала людей гораздо лучше, чем она сама. Ну а уж андроидов-то — точно.
— Считаешь, они еще вернутся?
Марфа только тяжело вздохнула. Вопрос был риторическим. Василиса-амазонка и ее собака воплощали для андроидов само понятие смерти. Может быть, больше, чем все остальные истребительные службы, вместе взятые.
— Ладно, уходим. — Василиса принялась настраивать таймер катализатора. Пять килограммов “розового масла” за какой-нибудь час превратят логово в озерцо вспененной грязи. Через неделю в нее сползутся все окрестные черви, навозные жуки и прочая живность, а к осени будет готов превосходный чернозем. Несколько сотен квадратов плодороднейшей почвы. Заготовка для золотого сада. Только вот люди поблизости не живут. Жаль. Все зарастет дрянью.
Почему дрянь так живуча? Почему?
Звук послышался, когда Василиса приготовилась вскрыть мешок с “маслом”. Кто-то там был, за холодильными камерами.
Конечности парня были скованы крест-накрест, рука с ногой, а в рот засунут теннисный мяч. Извлечь его целиком не представлялось ни малейшего шанса. Василиса осторожно потрошила мяч ножом и выковыривала ошметки не прекращающим чесаться пальцем. Зато с наручниками возиться не пришлось. Керопластовые челюсти Марфы способны успешно решать и более сложные задачи.
Потом Василиса жестко, без малейшей бережности, разминала парню затекшие мышцы, а Марфа рыскала по логову в поисках каких-нибудь медикаментов. Тратить на найденыша медпакет напарницы сочли излишеством. Нашелся бинт в упаковке, початая настойка валерианы да термометр. Василиса смешала валерьянку с водой и спиртом из заветной фляжки, тонкой струйкой влила парню в рот. Температура у него оказалась в норме. Да и вообще — проблем со здоровьем явно не наблюдалось. Молодой, поджарый. На “разделке” часов пять протянул бы.
А сколько протянул Лелик?
Довольно скоро бывший пленник смог подняться на ноги и что-то пробормотать.
— Еще раз?! — прикрикнула Василиса. Нежданная обуза ее вовсе не радовала.
— Курить просит, — сообщила Марфа. — Имя лучше свое скажи, дядька.
— Вик-тор, — выдавил “дядька”. — Ку-рить дай-те.
— Перебьешься, — сказала Василиса.
— Нету у нас, — добавила Марфа миролюбиво. — Мы физкультурницы.
— Идти сможешь?
Виктор неуверенно кивнул.
— Тогда пойдем.
— “Пойдем со мною,’бежим со мною, летим со мной, летим! Рискни, приятель, пусть ворон каркал, черте ним!” — провыла Марфа и широко оскалилась, ожидая похвалы.
— Вот именно. Рискни, Витя. — Василиса запустила таймер.
Виктор оказался на удивление крепким парнем. К исходу первого часа он окончательно расшевелился и теперь мерно вышагивал, ничуть не отставая. Даже едва ли не насвистывал. Василиса скормила ему уже вторую шоколадку и подумывала теперь отправить Марфу на охоту. Еды для троих могло просто не хватить. Аппетит за время плена у парня отнюдь не пострадал.
— А почему пешком? — спросил он вдруг.
Василиса ухмыльнулась.
— Как ты попался?
— На рыбалке. Во сне скрутили.
— Ты рыболов-спортсмен? — проявила живейший интерес Марфа.
— Скорее браконьер. Хариуса промышлял. Оттого и забрался в глушь. Не хотел попасться рыбинспекции. Так почему вы не на транспорте?