Резкий удар по горлу ребром ладони свалил его святейшество обратно без чувств. Женщина же извлекла из внутреннего кармана пузырек и, приоткрыв рот Джеральду, вылила туда все его содержимое без остатка. Через несколько мгновений тело мужчины забилось в конвульсиях и вскоре замерло навечно.
— Выходит, сам Бог был за твою смерть, — рассмеялась тень над трупом великого инквизитора под новые раскаты грома.
Спальню она покинула тем же путем, каким и пришла.
12-14 главы
Глава 12. Дым с юга
Расправа над Мариусом Блейком и знатью, не признающей новую правительницу, вызвала у королевы неподдельный восторг. Будучи довольно-таки прозорливой женщиной, она догадывалась, какими низменными способами новый советник порой добивался успеха в своих делах. Это ее и пугало и завораживало одновременно, как и в те дни, когда она изменяла своему супругу. Страх перед разоблачением был страшен, но само чувство опасности придавало страсти совсем иной окрас. Любовный акт превращался из обязанности в нечто дикое и необузданное, заставляя тело получать немыслимые наслаждения. Теперь же страх стал ей неведом: она могла делать все, что заблагорассудится. И брать к себе в постель кого хочет. По этой причине ей вовсе не хотелось связывать себя узами нового брака, хотя среди богатых лордов желающих заключить такой выгодный союз было предостаточно.
Между тем борьба с внутренними врагами закончилась, а время пролить кровь непокорных герцогов еще не настало. Пришла пора серьезно взяться за реформирование королевства. И Аллард отлично понимал, что эта задача для него будет куда сложнее, чем укрепление власти королевы. Радовало лишь разрешение Алисии на полную свободу действий и поддержка Уильяма и его гвардейцев.
Так подверглась масштабной реформе главная опора королевской власти — армия. Количество корпусов увеличилось с девяти до четырнадцати. Срок службы рядового солдата стал ограничиваться десятью годами, сержанта и командира — двенадцатью. Отправленным в отставку воинам предоставлялись земельные наделы либо единовременные выплаты с учетом заслуг и участия в сражениях и походах. Королевские конные гвардейцы были признаны элитными войсками. Попасть в них могли только самые умелые и опытные воины, и сам факт быть их солдатом считался большой честью.
Для содержания армии была основана отдельная королевская казна. Сборы на ее содержание поступали с торговых налогов и вассальных податей. Эти средства находились на особом учете и могли расходоваться исключительно на воинские нужды.
До военной реформы Арондал имел небольшую постоянную армию, состоящую главным образом из гвардейцев. Находившиеся в распоряжении герцогов и вассальных владений военные части укомплектовывались и снабжались исключительно за их счет. По этой причине в первую очередь они присягали своему непосредственному хозяину, а затем уже королю. Теперь же провинции постигло новое деление, предусматривающее интересы королевства, а не прежних феодалов. Вспоминая о разногласиях среди солдат из разных вотчин во время мейлиндской компании, Аллард вывел из подчинения вассалов короны гарнизоны и местные ополчения. Также жесткому запрету подверглось право привлекать на службу неограниченное число наемников.
Кроме армейской реформы была введен новый порядок налогообложения. Былое многообразие налогов осталось в прошлом. Теперь распределение значительно упростилось, повышая обязательную плату в казну соразмерно доходу и земельным наделам, количеству работников и голов скота. В случае если торговец или барон активно вкладывали свои богатства в процветание королевства, размер налогов для него существенно снижался.
Старый состав Верховного Совета был распущен с целью избавления от ненадежных людей изгнанной знати. Новые «мудрецы» готовы были всецелостно поддерживать курс правления Алисии и не вступать с ней в прежние пересуды. Кандидатуру каждого члена Совета утверждал сам Уинсон, ища в каждом из претендентов выгоды для короны.
Имея новые безграничные полномочия, советник завершил превращения Вермилиона из рыночного бедлама в настоящую столицу великого королевства, которой можно было бы по- настоящему гордиться. Торговые ряды заимели строго предназначенные для них места. Эльфы, гномы, тсунгхи получили равный доступ к коммерции наряду с добропорядочными купцами из числа людей. Перекупщики и значительное число ростовщиков исчезли из города так внезапно, как будто их и не было здесь вовсе. Вместе с ними исчезли толпы бродяг и попрошаек — вечный источник неприятных запахов и вшей.
Улицы очистились от свалок мусора. Чтобы отучить уже разбалованных горожан от желания выбрасывать хлам прямо из окон, Аллард ввел систему солидных штрафов, привлекая нищету и безработных в службу надзора. Столицу отмыли от застаревших нечистот, и она вновь засеяла прежней красотой как в старые добрые времена.
Облагородилась и набережная реки Эльды. Строительство новых зданий на ее правом берегу привело к исчезновению огородов и обветшалых домиков. С левой же стороны место старых складов Блейков занял новый причал, позволяющий значительно ускорить работу грузчиков и избавиться от длинных очередей судов перед доками.
Так прошел год. Счастье и процветание стали постепенно возвращаться в земли Арондала. Но за высокими стенами всеобщей радости и ликования никто не замечал подползающую беду, куда более худшую, чем любая из войн.
* * * *
Слова врачевателя Урли оказались для Алларда неутешительными.
— По всем признакам это чума, — ровно как приговор отчеканивал старик. — Почти месяц я наблюдал в Эземе прибывающих из земель Джельфы и могу сказать вам, что если раньше число заболевших резко увеличивалось в течение недель, то теперь же эта зараза каждый день липнет к людям. Боюсь, если не принять мер, чума очень скоро начнет гулять по Арондалу.
— А средства для излечения по-прежнему нет?
— Нет, и не предвидится, — развел руками врачеватель. — Я испробовал на обреченных все возможные смеси, но результатов нет. Опасаюсь, что эта проклятая болезнь стала еще сильнее, чем тридцать лет назад. Тогда Бог миловал нас, и зараза не проникла глубоко внутрь королевства, обойдя стороной крупные города.
— Но ведь должно быть какое-то лекарство от этого дара Диалунга, — не мог смириться с неизбежной жестокостью жизни Аллард.
— Советник, впервые с этой мерзостью я столкнулся еще в юности. И даже в те времена лучшие знатоки целительства были бессильны. Сейчас даже я начинаю верить в то, что чума — бич Бога, наказывающего своих неразумных детей.
— Только не начинайте религиозные речи, — Уинсон заложил руки за спину и принялся устало расхаживать по своему кабинету. — Вы должны смотреть на все это как знающий образованный человек, а не религиозный фанатик. Лучше скажите: есть ли возможность защититься от чумы?
— Знаю, что только плотная одежда, закрывающая все тело, а также маска для лица способны не допустить болезнь. Но случаев слишком много. Бывало, что и такие меры предосторожности не помогали, — отвечал Урли, низко опустив голову.
— Как же тогда король Ламберд остановил это безумие?
— Огонь. Его пламя очистило источник проклятия. Других способов я не знаю.
— Предлагаете сжечь все деревни, где появлялись чумные?
— Я ничего не могу предложить. В ваших руках жизни людей — вам и решать.
Уинсон почувствовал острую потребность выпить что-нибудь хмельное, хотя по совету Джамилы арразийский дым оказал бы куда лучшее воздействие на его душевную тревогу. В голове советника уже назревало решение этой внезапной беды, что обрушилась на Арондал словно снег в Месяц Опавших Листьев. Однако внутреннее чутье подсказывало не торопиться с приказами. Слишком рискованно было отправлять армию в Джельфу с целью вырезать и сжечь прибрежных дикарей. Слишком жестокое решение вынуждена будет принять королева. Но что хуже — чумная армия вернется обратно и вот тогда страшная угроза нависнет над всем человечеством.