— Может, передумаешь? — закусив губу, спросила Джамила. — Даже не могу представить дворец без тебя.
— Я ненадолго, только туда и обратно, — улыбнулся Аллард, поглаживая рукой ее черные волосы.
— Ну, только если так, — прошептала она и, прильнув к нему, страстно поцеловала. — Ты ведь устроил все это не для того, чтобы погибнуть невесть где.
— Этого не будет. Обещаю.
Свеча потухла, тьма скрыла их фигуры в своем покрывале.
* * * *
Насладившись в полной мере видом догорающей деревни, Уильям направился обратно в свой походный шатер.
— Маршал, посланник из Вермилиона уже ожидает вас, — предупредил его караульный на входе, и мужчина, чувствуя, как сердце его забилось куда чаще, бросился внутрь. Он знал, кто был тем посланником, старательно прятавшим от солдат свое лицо. И ноги сами в волнении несли его вперед, даря предчувствия от долгожданной встречи. Отнюдь не вести из столицы волновали сейчас голову маршала.
В шатре царил полумрак, и лишь светильники на столе выхватывали из темноты нагую женщину, прикрытую лишь легким покрывалом. Она царственно лежала на жесткой кровати полководца и призывно смотрела на него своими кошачьими глазами.
— Иона, — только и смог выдохнуть Уильям, увидев ее. — Ты не предупредила, что прибудешь так рано. И ты…без одежды…
— Все равно в твои покои никто не осмелится зайти, — томно вздохнула она. — А мне одежда ни к чему. Тем более ты уже достаточно видел меня во всей красе и без нее.
— Иона, я так рад нашей новой встрече, — неуверенно приблизился Уильям к кровати, кажется, забывая обо всем на свете.
— Сначала прочти письмо, — лениво указала рукой Иона в направлении стола. — Завершим официальную часть, а уж потом поговорим о нас с тобой.
Услышав про послание, Уильям немедленно сорвал печати на конверте и, наклонившись к свету, принялся жадно читать текст. Постепенно лицо его переменилось.
— Не может быть! Как же так? Допустить такое! — то и дело восклицал он в волнении. — Отдать Джельфу?! И королева знала! Только подумай, все они знали и молчали! Просто не верится!
— Да, мой великий завоевать, — подтвердила с ложа Иона. — Все это истинная правда. Во дворце сейчас творится нечто невообразимое. Господин не все описал тебе, боясь, что храбрый стратег послушает голос сердца и повернет армию обратно.
— Подожди, — насторожился маршал. — А ты откуда знаешь про содержимое письма? Уж не прочла ли ты его тайком?
— Как не стыдно подозревать меня в таком?! — воскликнула женщина и надула свои сочные губы. — Господин сам зачитал мне это письмо на случай, если в дороге произойдет нечто непредвиденное. Я уничтожила бы бумагу, но смогла бы все передать тебе на словах.
Уильяму стало неловко за свою подозрительность. Он отбросил письмо подальше и принялся сбивчиво извиняться перед женщиной за свои необдуманные слова. Иона же лишь усмехнулась и, вскочив с кровати, неслышно ступая босыми ногами по мягкому ковру, подошла к полководцу. Стройная, гибкая, с высокой грудью, она завораживала и манила его к себе, заставляя позабыть даже о войне.
— Я слышала, ты запретил женщинам посещать лагерь. Но как же тогда ты освобождаешь себя от лишнего напряжения? — с коварной улыбкой она провела ладонью по его стальному панцирю.
— Я воин Арондала и этим все сказано, — твердо, но не слишком убедительно молвил Уильям.
— Оставь слова, мой герой. Сейчас существую только я и больше ничего.
Она взяла Уильяма за руку и повела к постели, пока он на ходу пытался сбросить с себя тесную броню.
* * * *
— Уезжаешь без моего разрешения? — королева внезапно остановила Алларда в широкой галерее с большими картинами на стенах.
Отряд уже ждал советника у дворцовых ворот, и Уинсону не хотелось терять слишком много времени на разговоры с Алисией.
— Простите меня за такую дерзость, ваше величество. Я был намерен сообщить вам об этом чуть позже, — отвесил ей поклон советник, намереваясь продолжить свой путь. Но женщина ловко взяла его под руку и двинулась с ним в том же направлении.
— Меня беспокоит твой отъезд, — глубоко вздохнув, сказала она. — В последний год много держалось именно на тебе, и я не представляю, что мы будем делать в отсутствии такого важного человека.
— Это совсем ненадолго. И ваше величество льстит мне. Я лишь такой же слуга Арондала как и тысячи других.
— Не в этом дело. Война — вещь непредсказуемая. И там часто гибнут люди.
— Хотите сказать, что я могу и не вернуться? — насторожился Аллард.
— Не мне говорить о поле боя. Тем более я там никогда не бывала в отличие от тебя, — как-то мрачно рассмеялась королева в ответ.
— Обещаю, что вернусь несмотря ни на что, — дежурно вставил советник.
— В таких делах не обещают. Постарайся хотя бы не подраться с Уильямом. Он хоть и преданный защитник короны, но все же горячий мужчина, — она улыбнулась сама себе. — Впрочем, ты своим холодом вполне можешь обуздать его нрав. И не удивляйся, если по возвращению у Арондала появится новый король.
— Что вы имеете в виду, ваше величество?
— Ну, я же не могу быть до конца своей жизни безутешной вдовой! К тому же моему сыну требуется наставник в виде отца.
«Королевская придурь или неожиданный ход? — мелькнуло в голове советника. — Каким бы ни был супруг, а он может помешать ее сыну спокойно ждать совершеннолетия. Или наоборот — поможет».
— Надеюсь, на саму церемонию я все же успею, — беспечно сказал красавице Аллард.
— Ну, надейся, надейся, — со странным намеком произнесла королева и, отпустив его руку, направилась обратно.
Эта встреча заставила Алларда срочно посетить канцлера и строго предупредить его, чтобы в отсутствии советника тот не вздумал нарушать установленные законы по прихоти Алисии. В крайнем случае, хотя бы потянул время до его возвращения.
* * * *
— Ох, не нравится мне это господин, — вздыхал Дейк всю дорогу до осажденного Фростгарда. — Хоть эта война и не походит на битвы в Мейлинде, но убийства своих же не по душе даже такому негодяю как мне.
— Будь спокоен — мы с тобой на стены города не полезем, — отвечал ему Аллард. — Мне, прежде всего, нужны твои глаза и уши. Разнюхай как можно больше. Когда вокруг война — все случайные смерти списывают на естественные потери.
— Как интересно! — подивился наемник. — Выходит, если погибнем, нас назовут героями и торжественно похоронят на Холме Славы.
— Не рассчитывай на такие почести. Зароют в общей яме вместе с трупами врагов.
— А жаль! Ругвид свидетель, что я сделал для этой страны куда больше, чем некоторые короли!
За двенадцать дней советник и его слуга в сопровождении небольшого отряда добрались до осажденного города. Обгоревшие дома, множество повешенных, незахороненные трупы, перепачканные грязью крестьяне, покидающие свои земли — вот что мог лицезреть Аллард всю дорогу до Фростгарда. Он сам выпустил этот всепоглощающий огонь в лице Уильяма и теперь не знал, как усмирить его. И если архиепископа Джеральда и его инквизицию удалось вовремя остановить от повторения ошибок прошлого, то потушить разгоревшуюся войну было крайне сложно.
Наконец на горизонте показались стены города. Маршал с умом подошел к осаде, предварительно разорив окрестности, набрав множество пленных и подручных материалов. После он окружил осажденных двойным кольцом укреплений, строительством которых занимались антинарские крестьяне. Подготовка позиций к осаде и установка требушетов не могли обойтись без жертв. Поэтому основную массу убитых в первые дни составили сами же антинарцы. Но выбора у них не было: любого, кто отказывался от работ, тут же убивали на глазах остальных. Тех же, кто соглашался взяться за лопаты, неизбежно находили стрелы, пущенные с городских стен.
«Заставить убивать своих же — до такого даже я не додумался», — размышлял Аллард, наблюдая, как в большие ямы солдаты скидывали множество трупов.
— Не хотелось бы оказаться соседом по яме с этими несчастными, — тем временем качал головой Дейк. — В такой спешке и живым похоронить могут. Даже ни одного церковника не вижу, хотя кому как не им в первых рядах бежать грабить город, когда сражение закончится.