Между тем старший продолжал «читать» бумагу, изучить которую можно было бы уже раз пять. Его же товарищи не сводили глаз с советника, как будто он был больше похож на бродягу, а не на дворцовую персону.
— Время вышло, — тихо вымолвил Аллард условный сигнал.
— Что? — солдат, наконец, оторвался от чтения и тут же получил удар ножом в незащищенное панцирем место внизу живота.
Дейк тем временем полосонул по горлу воина, что стоял справа от него и, не глядя, бросил нож в другого. Однако точности ему не хватило. Лезвие лишь бессильно оцарапало стальной нагрудник. Гвардеец поначалу опешил, но затем его рука рванула меч из ножен. Но прежде чем он смог это сделать, Аллард и Дейк одновременно сшибли его с ног.
Через несколько мгновений оба уже неслись верхом к границе лагеря, подгоняемые поднявшимися позади криками. Впереди возник караул с явным намерением задержать беглецов, но лошади с разбега врезались в строй и без труда прорвали его. Казалось, спасение было уже близко.
Острая боль пронзила правую часть спины Алларда. Такая внезапная, что на миг перехватило дыхание, а руки едва не выпустили поводья.
— Господин, в вас попала стрела, — задыхаясь, прокричал Дейк. — Нашим славным воинам все же пригодились луки…, - и тут же ахнул, получив стрелу в поясницу. Он повел коня в сторону, и здесь уже следующее умело пущенное древко настигло его. Советник не видел, как лошадь наемника встала на дыбы и сбросила с себя бесчувственное тело. Перед его глазами уже мелькали перекошенные лица разбуженных солдат и взлетающие в небо искры погасших костров.
Переворачивая котлы и снося подобно урагану палатки, конь Алларда вырвался на простор и помчался в темную неизвестность.
* * * *
Всю ночь он уходил от погони и только на утро, не выдержав затянувшейся скачки, свалился на землю. Конь убежал, а Аллард остался лежать в траве, найдя лишь силы дотянуться до стрелы и, превознемогая боль, выдернуть ее. Сделать самостоятельно перевязку он не мог и ограничился лишь куском плаща, который приложил к ране, чтобы остановить кровотечение. Повернувшись на спину, он зажал ее своим весом и тут же провалился в беспамятство.
Когда советник очнулся и открыл глаза, было уже позднее утро. Прямо над ним висело яркое голубое небо, по которому плыли белые облака. Непривычно теплый для осени ветер ласково обдувал его лицо, шевелил волосы на голове. Во рту пересохло и ощущался вкус крови. Рана болела, впрочем, как и все тело. Видимо он ушибся при падении с лошади и не ощутил этого сразу.
Он долго лежал, чувствуя спиной прохладу земли. Разум медленно пробуждался и вместе с ним пробуждались мысли, набегая большими горячими волнами. Он вспомнил вчерашний день, и сожаления стали давить его душу сильнее, чем когда либо. Перед глазами вновь промелькнули сборы во дворце, предостережения Джамилы, путь в Антинару, разговор с Уильямом и бегство из лагеря. Снова в памяти всплыло падение Дейка, пробитого двумя стрелами.
«Может, выжил? Этот ловкач всегда умел выкрутиться из самого безнадежного положения».
Но жестокий разум отверг это предположение. Дейк скорее всего мертв. И скоро самого Алларда ждет та же участь. Участь человека, достигшего невероятных вершин власти и теперь умирающего в одиночестве на чужой земле от рук того, кто возвысился благодаря ему.
Сознание на мгновение помутилось от ужаса и печали, а потом пришла внезапная мысль: «Значит, так суждено!»
Ему стало заметно легче. Хоть в эти последние часы можно ни о чем не заботиться и пожить для себя.
Аллард перевернулся, приподнялся на локтях и осмотрелся по сторонам. Равнины остались на востоке, а впереди виднелись лишь лесистые холмы. Деревья высокой стеной окружали его со всех сторон, куда ни поворачивалась голова.
«Лучше отдать концы в лесу. Не доставлю Уильяму удовольствия лицезреть мой труп».
Подняться сразу не получилось, и он пополз, работая левой рукой и ногами. Боль вынудила стиснуть зубы, но пустяковая цель добраться до леса была сейчас его путеводной звездой. Потом силы вдруг нахлынули, и мужчина, поднявшись на ноги, с трудом побрел вперед.
Только когда ветви деревьев укрыли его под своей тенью, Аллард прислонился к стволу и медленно сполз на мох. Это был не Хелиндельсельв, но дышать все равно стало легче. Воспоминания о эльфийском лесе придали ему новых сил. Вновь, забыв о боли, он двинулся дальше вглубь чащи. Голова уже не думала, зачем это было нужно. Просто какая-то неведомая сила гнала его вперед, не позволяя задержаться на мягкой подстилке и забыться в беспробудном сне.
Шаг, другой, третий…
Он не знал сколько прошел. Густые кроны надежно скрывали солнце, показывая лишь иногда маленькие клочки неба. Но все хорошее рано или поздно заканчивается. В глазах помутилось, и Аллард даже не почувствовал, как рухнул на ковер из листьев.
Конец пути?
Зрение не восстанавливалось, оставляя лишь расплывчатые образы. Как во сне размытая фигура отделилась от дерева и двинулась к нему. Когда она была совсем близко, Алларду показалось, что лес вокруг наполнился ярким зеленым сиянием. Ее лицо было ему знакомо и в то же время слишком нереально, не из этого мира.
А может…
«Это и есть моя смерть. Только слишком красива для такого, как я».
Потом была только темнота — неизбежная участь и победителей и побежденных.
Глава 14. Великий завоеватель
Одинокие снежинки, завершив свой безумный танец, присели на его сухие потрескавшиеся губы и тут же сгинули под силой горячего дыхания. Морозный воздух щипал смуглую кожу грубого лица, заросшего густой черной бородой. Холодный северный ветер почтительно обдувал его огромное тело, закованное в сверкающую броню, развивая небрежно накинутую на плечи шкуру медведя.
Из-под козырька рогатого шлема светились ярким голубым светом глаза воина, еще не знавшего в своей жизни поражений. Это был взгляд властителя, перед которым цепенели даже самые мрачные и опытные воины. И сейчас этот взгляд был направлен на вздымающиеся над горизонтом Железные горы, чьи вершины много лет назад облюбовал сверкающий снег.
Достаточно насмотревшись на открывшиеся просторы, он опустился на колено и, приложив ладони своих ручищ к стылой земле, зашептал старинную молитву милостивым богам. И они, словно услышав его, разогнали на небосклоне белые тучи, обнажая на западе чистую синеву неба.
Весь мир принадлежал ему и только лишь на том краю за горной цепью жалкие создания мнили себя хозяевами судьбы. Пришла пора показать им, кто вправе называть себя властителем всех земель. Они склонятся перед потомком древних богов севера. Или умрут, как тысячи и тысячи других неразумных существ, что смели оспаривать его могущество.
Выбор сделан — только вперед! Навстречу своей судьбе! Навстречу мечте всех его былых поколений!
Вождь воздел над головой сжатую в кулак руку и громогласным криком нарушил притаившуюся вокруг тишину.
— Сэйла-а-а!!! — пронесся над полем не то крик человека, не то вой дикого животного.
И тут же тысячи голосов позади него подхватили зов войны.
— Сэйла-а-а!!!
Огромная рука махнула в сторону Железных гор и гигантская армия, теряющая края вдали восточного горизонта, сотрясая поступью землю, двинулась в свой последний поход.
* * * *
Несколько дней шел Меинхард по бесконечным подземным тоннелям, вымощенным камнями. Их стены то сходились до узких проходов, в которых и двое не разминулись бы, то расходились настолько, словно были построены для марша целой армии. Иногда они переходили в обширные долины со своими реками и озерами, а затем внезапно ныряли куда-то вниз в темноту бездны на нижние уровни. Посол императора Виндланда давно сбился со счета, сколько дней он уже шел на прием к горному королю в сопровождении десятка гномов. Иногда ему казалось, что подземные жители умышленно водят его кругами, лишь бы он не запомнил дорогу к Хильду, главному городу в недрах земли под Железными горами. Сами гномы об этом упорно молчали, предпочитая разговаривать на любые другие темы. Стоило же послу хотя бы попытать расспросить их про устройство тоннелей, и они организованно замолкали.