Аллард хотел вставить свое слово, но она внезапно продолжила.
— Ты больше не позовешь меня за собой, да и у меня не хватит наглости смотреть тебе в глаза. Маленькая армия эльфов куда предпочтительнее одиночки. Вряд ли они спасут Арондал, но попытаться все же стоит. Что будешь делать со мной? Я готова к смерти.
— Ты шла за своей неведомой звездой, вот и иди за ней дальше, — лишь ответил ей Аллард, внезапно осознав, что совсем не испытывает ненависти к этой женщине. — Пожалуй, в том что произошло больше моей вины, чем твоей. Отправляйся в путь, но не оказывайся больше в стане моих врагов. Второй раз я не смогу простить тебя.
— Что-что, а твое прощение мне не нужно, — фыркнула арразийка и не спеша двинулась прочь от него. — Я слишком много для тебя сделала, чтобы еще и чувствовать себя в чем-то виноватой.
Когда она скрылась, из темноты показалась тонкая фигура Аманиэль.
— Зря ты стал с ней сражаться, мы бы могли быстро оборвать ее жизнь, — пропела она холодным голосом. — Да и отпускать было ни к чему. Такие все равно не найдут успокоения. К тому же не такая уж она и умная. Неужели думала, что нас будет всего пятеро? Ради такого дела вся эльфийская община взяла в руки оружие.
— Нужно было разговорить ее. К тому же я не могу все время расплачиваться со своими слугами лишь смертью, — ответил ей Аллард, стараясь выбросить из сердца необъяснимую тоску, словно Джамила умерла от его руки.
— Куда теперь?
Вопрос Аманиэль вернул его в суровую действительность.
— Во дворец. Мы должны успеть, пока вести об этой схватке не просочились к главному хозяину паутины интриг.
* * * *
Виллей ворвался в покои Ионы, когда она уже готовилась ко сну.
— Немедля собирайся и скачи к Уильяму, — строго отдавал он распоряжения удивленной женщине. — Я уже распорядился — карета и два всадника ждут тебя. Ничего с собой не бери, просто накинь одежку потеплее. И не сиди с раскрытым ртом. Собирайся!
— Вы обезумели, канцлер? — возмутилась Иона. — Совсем помешались на своих играх?
— Дура! Когда тебя закуют в кандалы и поведут на площадь, чтобы высечь как следует, а потом отрубить голову, вот тогда ты по-другому запоешь!
Слова о казни привели разнеженную куртизанку в чувство. Она, не стесняясь Виллея, сбросила с себя ночную рубаху и стала шариться в своем гардеробе.
— Слушай и запоминай, — продолжил тем временем канцлер. — Передашь Уильяму, чтобы срочно с войском мчался обратно в Вермилион. Иначе пока он сражается с виндландцами, столица сама попадет в чужие руки.
— Объясните подробнее, — женщина в спешке пыталась просунуть ноги в теплые кальсоны.
— Только что вернулся мой слуга. Гостиница завалена трупами наемников. Джамилы нигде нет, а я не знаю, что происходит.
Виллей продолжал сбивчиво говорить о надвигающейся опасности, но Иона уже сама была рада, что вот-вот покинет дворец. Ей уже доводилось видеть, как по ночам в этой цитадели без разбора резали высочайших особ.
«Лучше уж поближе к моему рыцарю, чем тут ждать неизвестно чего с этим безумным казначеем», — думала она, набрасывая на плечи меховую накидку.
— Торопись! — напутствовал ее Виллей. — Никаких задержек в пути! От тебя зависит судьба всего Арондала!
— Скорей уж твоя жалка жизнь, — фыркнула Иона сама себе, быстрым шагом преодолевая длинные коридоры.
После того, как удалось выпроводить куртизанку, канцлер загрустил. Ощущение обреченности не покидало его, и даже не смотря на то, что он столько раз был на волосок от гибели, не шло в сравнение с переживаниями этой ночи. Даже тяжелая поступь громилы Рорка, нанятого в прошлом месяце в качестве телохранителя, не позволяла чувствовать себя в безопасности. Дворец хорошо охранялся, но уже сколько раз заговорщики проливали в нем кровь по своему усмотрению.
Непогода прошла. Однако наступившая тишина больше пугала, чем успокаивала. Для уверенности канцлер решил не спать и лично в сопровождение Рорка обходил дворцовые караулы. Как же не вовремя маршал забрал из столицы всех гвардейцев, решив, что Арондал вполне обойдется стражей, которая давно забыла, как надо правильно орудовать алебардами.
Проверка караула поводов для беспокойства не дала, и канцлер уже стал подумывать о том, что тихонько сходит с ума. В коридоре неподалеку от синего зала пол вдруг сотрясло падение большого тела за его спиной. Кто упал, было и так понятно, а вот по какой причине…
«Неужели конец?»
Виллей через силу заставил себя обернуться и увидел распростертого на ковре Рорка. Из его массивного затылка торчала стрела.
«Добрались!»
Тут его и схватили.
… Свеча выхватила из темноты несколько невысоких фигур с тонкими чертами лица и острыми ушами.
«Эльфы? — изумился Виллей. — Здесь? Как такое возможно?»
Долго гадать ему не пришлось — перед ним возник сам Аллард Уинсон.
— Это вы? — от страха голос канцлера изменился до неузнаваемости. — Право, так неожиданно. Мы все считали вас мертвым и оплакивали днями и ночами.
— Оставьте это. Я все знаю, в том числе и о ваших хитроумных комбинациях.
Виллей заставил себя взглянуть на Алларда и к своему ужасу не обнаружил там и намека на ложную игру.
— Вы хорошо все подчистили в мое отсутствие, — продолжал советник королевы. — Даже переманили на свою сторону арразийку. Но забыли про еще одного человека во дворце. Я бы даже сказал получеловека.
— Карлик? — непроизвольно вырвалось у Виллея.
— Он самый, — подтвердил Аллард. — И зовут его Фрип, если запамятовали. Он все это время подобно тени жил здесь и впитывал в свою память ваши поступки. И поспособствовал нашему появлению этой ночью тоже он. Понимаю, уследить за всеми нелегко, да и уверенность в своем успехе была слишком высока. Но одна маленькая ошибка привела вас к поражению.
— Вы что, верите этому червяку? Этому верному слуге Розмунда Блейка? Карлик же просто пытается стравить нас всех! — канцлер сделал неубедительную попытку спасти себя. Но положение было уже безнадежным.
— Не хочу тратить время на битую фигуру.
Аллард направился дальше, а у горла казначея блеснул эльфийский нож.
… Алисия старательно расчесывала свои длинные волосы, когда закрытые на замок двери ее покоев как по волшебству отворились. На пороге, словно призрак, возник считавшийся мертвым Аллард Уинсон. Увидев его, глаза королевы расширились, а словам так и не суждено было вылететь из приоткрытого рта. Ее величество медленно как во сне поднялась с кресла и тут же упала в обморок от избытка чувств.
17 глава + эпилог
Глава 17. Судьба полководцев
Снег под ногами окрасился в алый цвет. Кровь не только обильно пролилась на стылую землю, но и успела создать ручейки, ловко отыскивающие ложбины для своего потока. Пение гимнов и залихватские крики давно сменились суровым молчанием. Битва получилась затяжной — теперь всем было необходимо сохранять силы.
Виндландцы яростно напирали по центру, создавая бреши в строю арондальской пехоты, после чего умело разводили в сторону свои большие щиты и выпускали берсекеров с короткими клинками. Те, не чувствуя боли и страха, влетали в толпу солдат и начинали резать все, что попадало под руку. Их быстро убивали, но железная стена имперских копейщиков уже сходилась, и ловко выбрасывая копья, оттесняла арондальцев с их позиции. На правом фланге беспорядочно орудовали орки, тесня своим диким напором корпус Годвина. Отряды лучников нещадно поливали имперцев ливнем стрел, но широкие щиты над головам подобно панцирю черепахи сводили на нет все их усилия.
За два часа боя стройность рядов пехоты Уильяма стала далека от идеального состояния. Все чаще маршал вынужден был бросать в бой резервы, дабы не позволить опрокинуть свои порядки в этом противостоянии. Между тем тяжелая конница Зигфрида до сих пор бездействовала, как бы с пренебрежением созерцая толкучку пеших воинов.