Нет, ворота могут захлопнуться, только если на горизонте покажется незнакомая армия. С отрядом в сто человек вполне можно проскочить в город, а там уж и тысяча стражников будет бессильна против лучших рыцарей королевства. Внезапное появление позволит нанести неожиданный визит во дворец и исключить какие-либо недоразумения.
Эта зима в Арондале выдалась холодной. И хотя она была куда мягче и короче чем в восточных землях за Железными горами, тем не менее, бедствий простому люду она приносила достаточно. Передвигаться ночами было слишком тяжело. Иногда дорога внезапно терялась под снегом, заставляя путников останавливаться и искать утерянную путеводную звезду. Ночевали в деревнях и на фермерских хозяйствах. Крестьяне не слишком спешили расставаться с припасами, чтобы прокормить такую ораву солдат, и маршалу приходилось все чаще получать желаемое с помощью силы. Он обещал, что после войны вернет свои долги, но изнуренные работой хмурые лица не верили ему.
«В конце концов, какое мне дело до этих рабов, — думал вечерами у камина Уильям. — Их жизнь пуста и никчемна. Весь ее смысл сводится к содержанию двора и армии королевства, за что те в ответ милостиво защищают крестьян от разбойников и варваров. Нельзя же всем жить в роскоши и достатке, точно также как и нельзя всю славу от победы разделить поровну на каждого воина. Победитель неизбежно бывает только один, даже когда и добивается успеха вместе с тысячами сподвижников».
Потом мысли маршала снова переходили на предстоящий визит в Вермилион. Он то представлял триумфальное свержение Алисии с трона на глазах у всех обитателей дворца, то вдруг пугался своей решимости и размышлял, как лучше отстранить королеву и при этом не уронить ее достоинства и не очернить высшую власть.
«Сначала поговорю с Виллеем, — решил, наконец, Уильям. — Этот хитрец, конечно, предложит нечто гнусное и недостойное, но в таком случае сам же и будет выполнять свой замысел. Я и мой отряд станут лишь нейтральной стороной, обеспечивая законность и порядок во дворце».
Ночью ему не спалось. В голову лезли странные вопросы, упрямо отгоняющие сон. Какое собственно право имел он вмешиваться в дела королевства? Разве маршалу подобает свергать правителей по своему усмотрению? Или он лишь противится своей судьбе? Боится за свою жалкую жизнь?
Так, проворочавшись всю ночь, усталый Уильям вновь отправлялся в путь со своими рыцарями. Не важно, что там ждало его впереди. Лишь бы быстрее добраться до столицы.
У ворот Вермилиона отряд задерживать не стали. Сонный стражник спросил было по привычке, кто пожаловал в город, но разглядев блестящие латы и синие плащи с вышитыми золотом гербами, сразу посторонился.
В городе было людно. Горожане быстро привыкли к наступившей зиме и, накинув на себя меховые накидки, вернулись к своим трудовым будням. Торговцы снова заполонили улицы своими лавками, а детвора весло бросала друг в друга снегом, лепила из него причудливые фигуры.
«Слишком спокойно тут. Неужели Иона преувеличила опасность? Или это проклятый канцлер так трясется за свою задницу, что решил вернуть меня обратно? — размышлял Уильям, подозрительно оглядываясь в людей на улице. — Либо я прибыл слишком внезапно и заговорщики не подготовились встретить меня, либо никакого заговора и нет. Правда последнее слишком усложнит мое положение. Ведь я, не имея приказа, бросил армию. Кто ведает, что там сейчас происходит? Вдруг виндландцы уже настигли моих гвардейцев и разбили их вдребезги?»
Внезапно на главной улице Вермилиона его отряду преградили путь два стражника.
— Улица закрыта по приказу королевы, отправляйтесь в обход, — то и дело сплевывая, сообщил небритый детина и даже нагло выставил алебарду, как бы намекая на то, что не собирается пропускать всадников.
— Ты хоть знаешь, на чьем пути стоишь? — грозно спросил его Уильям.
— У меня приказ самой королевы, — хмыкнул стражник. — А ты кто таков будешь?
Тут маршал не выдержал и, пришпорив коня, направился дальше, предварительно стукнув как следует кулаком по наглой роже. Но охрана действительно стояла не зря. Вся улица оказалась изрыта глубокими ямами и завалена горами из камней и бревен.
— Никак ремонт задумали в самый разгар зимы, — сказал Уильяму один из рыцарей. — Господин маршал, может лучше и в самом деле отправиться по другой дороге? Боюсь через эти рвы нам коней не провести. Да и сами ноги все переломаем.
— Ладно, идем в обход, — согласился Уильям.
И они перешли на узкую улочку, в которой за раз могли протиснуться только три всадника. Она напрямую вела к самой площади Дорлана Гарнибальского, а там уж и до дворца было рукой подать. Вытянувшись в длинную вереницу, рыцари не спеша вели своих коней дальше.
Внезапно позади маршала испуганно взбрыкнула лошадь, и ее всадник громыхнул своими латами о землю. Уильям остановил коня и обернулся, стараясь за плотной массой брони разглядеть, что же случилось.
— Лучники на крыше! — донеслось до него с того конца колонны, и в этот момент прямо на его глазах стрела с полосатым оперением вонзилась в соседнего рыцаря, не опустившего забрало шлема. Через мгновение на головы всадников полился дождь из смертельных игл.
Одного взгляда хватило маршалу, чтобы понять, кем были эти таинственные стрелки. Эльфы! Только они умели с такой удивительной точностью и частотой попадать прямо в прорези для глаз.
Гвардейцы пытались прикрывать себя щитами, но множество эльфов, ловко прыгая по крышам и уворачиваясь от летящих в ответ арбалетных болтов, пускали свои стрелы по всем возможным направлениям, неизменно отыскивая слабые места в броне рыцарей. Если это не получалась, они ранили лошадей, и те с диким ржанием сбрасывали с себя седоков.
За тысячелетия своих скитаний по лесам эльфы умели мастерски управляться с луком и стрелами. Они не переговаривались друг с другом, но волшебным образом каждый из них выбирал себе мишень, не претендуя на намеченную жертву своего соседа. Некоторые не ставили своей целью поразить рыцарей, а лишь не позволяли другим воинам выглянуть из-за щитов или перезарядить арбалеты. Иногда плотно закрытые окна домов распахивались, и всадники получали порцию дротиков прямо в лицо, успевая лишь бессильно рубить мечами вновь сходящиеся ставни.
Вот на глазах Уильяма один из эльфов спокойно приложил оперение к уху, прицелился и выстрелил, пронзив стрелой тонкую пластину на шее одного из гвардейцев. Выбирать цели не приходилось: груды тел на улочке беспорядочно метались от одной стены к другой, стараясь найти призрачное спасение под тенью карнизов.
— Вперед! За мной! — заорал что было мочи маршал, и повел рыцарей дальше по улице, стараясь как можно быстрее покинуть эту ловушку.
Но там их ждали высокие баррикады. Гвардейцы попытались было с наскока завладеть укреплениями, но на их головы хлынул такой ливень стрел, что пришлось отступить ни с чем.
— Выламывайте двери! Прячьтесь внутрь! — отдавал команды маршал, успевая прикрывать голову щитом. Внезапно конь под ним рухнул, и только армейская выучка позволила рыцарю не оказаться придавленным к земле.
Когда его воинам с трудом удалось взломать одну из заколоченных дверей, с ним оставалось всего восемь гвардейцев. Остальные отстали, дальнейшая их судьба была неизвестна. Однако и в доме не было спокойно. По коридорам послышалась незнакомая речь и вскоре эльфы стали прибывать со всех сторон. Правда, здесь у них уже не было былого преимущества: несмотря на численное превосходство, рыцари раз за разом отбрасывали их атаки.