Эрни вопросительно посмотрел на Тома. Он все еще стоял там же: скрестив руки, смотрел в окно, задумавшись о чем-то своем. Эрни подумал, что Том не замечает его. Однако он, не отрывая глаз от окна, спокойно произнес:
— Очень хорошо. Положи их туда, куда считаешь нужным.
Эрни накрыл сферы второй рукой и легко надавил на них. Сферы немного уменьшились. Эрни подошел к стеллажу. Он читал все надписи, до которых мог дотянуться взглядом. Мысли и образы путались, сбивались. Наконец сознание Эрни сфокусировалось на банке с надписью «Воплощенное». Он понял, что язычок тумана стоит оставить в ней. Он осторожно взял его двумя пальцами и стал сжимать, держа над банкой. Шарик послушно уменьшался, наконец уплотнился и выскользнул, стукнулся о горку других сфер, лежавших в банке.
Эрни побродил возле стеллажа еще, даже влез на высокий старый табурет, чтобы дотянуться до самых верхних запыленных полок.
Паука и змею он отправил в «Страхи и кошмары», а вот роботы и летающий человек не захотели ложиться туда, куда он пытался их уложить. Сферы не хотели сжиматься, как он ни напрягал пальцы и сознание: они вращались, дрожали и меняли цвет полупрозрачных стенок, становились мутными, плохо просматриваемыми. Эрни понял, что логика здесь не работает. Придется довериться интуиции, постараться включить свое шестое чувство «на максимум».
Он еще раз проверил все полки и перешел к противоположной стене. На этот раз он не читал и не думал, он слушал вибрацию снов. Летящий человек захотел остаться в «Осознанных снах», а роботы отправились в «Интеллектуальное воображение».
Теперь Эрни начинал понимать, почему Том не справляется один. Работа Хранителя Снов была нелегкой. Он никогда не чувствовал себя таким уставшим и истощенным, даже когда занимался тяжелым физическим трудом на улице в разгар зимы. Он еле стоял на ногах и безумно проголодался, хотя на зубах еще остались крошки, а во рту ощущался привкус кофе.
Он вгляделся в худощавое лицо Тома, он тоже выглядел уставшим. Эрни впервые заметил, что волосы и борода у него не седые, как он думал все это время, а светло-русые с проседью. Том был совсем не старым, но уже потерял отца и дядю... и, возможно, кого-то еще... Наверно, у них действительно много общего.