— Левиафан?
В плотных полосах желтоватого тумана, стелющегося над водной рябью, зажглась пара раскосых зеленых глаз: жутких, гипнотизирующих. Следом за ней навстречу выплыл острый нос, покрытый медной чешуей.
— Не шевелись, — Айхе бесцеремонно затолкал Гвендолин за спину, вокруг его ладоней разгорелось красное пламя. — Эй, чудище! Дошли слухи, будто ты умеешь изъясняться на человеческом наречии! А ну докажи!
Зеленые глаза хищно сощурились.
— Иначе мне придется тебя заколдовать! — дерзко пригрозил Айхе.
Он стоял у самой кромки воды, откуда вдруг вынырнул метровый коготь и подсек ему колени. Айхе не успел даже вскрикнуть: взлетел вперед ногами и плюхнулся на лопатки. В озеро. Гвендолин окатило холодными брызгами. Несколько секунд по черной воде расходились круги. Левиафан не стал дожидаться, пока мальчишка вынырнет сам: пошарил лапой по дну и вытащил его. Айхе захлебнулся страшным кашлем, однако воинственности не утратил: содрогаясь всем телом, отплевываясь, вскинул сияющие красным руки. Левиафан легонько прихлопнул его второй лапой и с любопытством обратился к Гвендолин:
— Это еще что такое?
— Его зовут Айхе, — затараторила та, испуганно следя за сомкнутыми драконьими когтями. — Поаккуратнее с ним, пожалуйста! Помнишь, я обещала привести волшебника, который поможет тебе вернуться в океан?
— Ну, — Левиафан благосклонно кивнул, свесив из клыкастой пасти кончик языка.
— Вот! Привела!
— Серьезно? — дракон поднес лапы к морде, заглянул в щелочку и тут же получил зарядом колдовства в глаз. Утробный рев сотряс подземелье, из драконьей пасти вырвался столп пламени и ударился в воду. Оглушенную Гвендолин отнесло обратно к полуоткрытой двери и щедро окатило горячими брызгами и удушливым жаром огня.
— Не надо! — закричала она и мучительно закашлялась от гари, разъедающей горло. О боже, это была ужасная идея! Она погубила Айхе!
— Ты! — Левиафан с яростью стиснул мальчишку по пояс в кулаке. — Еще один такой плевок, и я откушу тебе голову, понял?
— А ну поставь меня на место! — корчась от боли, велел Айхе.
— Мать честная, этот задохлик еще приказы раздает! — изумился Левиафан. — Очуметь можно! Ты, пацан, либо храбрец, либо идиот. Лично я склоняюсь ко второму.
— Если я захочу, от тебя мокрого места не останется, чудище, — выдавил Айхе, тщетно пытаясь раздвинуть медные складки драконьей шкуры и освободить ноги.
— Точно. Идиот.
— Айхе сегодня дрался с богом ночных теней и победил его! — заявила Гвендолин в его защиту. Впрочем, тут же стушевалась и добавила: — Почти. Он едва не умер, потребуется время, чтобы восстановить колдовские силы.
— И не только колдовские, — заметил Левиафан, ослабив хватку и поворачивая мальчишку так и этак. — Похоже, здесь не только меня плохо кормят.
— Отпусти его.
— С удовольствием, как только потушит свой фитилек и перестанет тыкать им мне в морду.
— Айхе, пожалуйста! — Взмолилась Гвендолин. — Ну что за глупая непримиримость! Обязательно все решать с помощью кулаков?
— Я пытаюсь тебя защитить! — огрызнулся Айхе, прилагая титанические усилия, чтобы выбраться из лапы.
— А на меня никто не нападает!
— Да не елозь ты уже, щекотно! — Левиафан опустил его на торчащий из воды камень. У Айхе от слабости тут же подкосились ноги, но он нашел в себе силы ощетиниться.
— Слушай, а может, он бешеный? — с сомнением осведомился Левиафан. — Я слышал, среди сухопутных встречается такая болезнь: сначала кидаются на все, что движется, потом пена изо рта, а потом сдыхают, бедолаги.
— Сам ты бешеный, — обиделся Айхе.
— Есть хотите? Мне тут теленка подкинули, правда, уже давно. Где же… — запустив лапу под воду и вызвав небольшой шторм, Левиафан извлек целую груду изломанных костей. — Гм, не то.
— Мы не едим сырое мясо, — предупредила Гвендолин. От упоминания о еде у нее противно, болезненно засосало под ложечкой: со вчерашнего вечера во рту маковой росинки не было, живот уже прилип к позвоночнику.
— Могу пожарить.
Она живо вообразила шмат раскисшей тухлятины, пролежавшей на озерном дне сутки или двое. Даже жареный, он не вызывал энтузиазма.
— Спасибо, не нужно.
— Ближе к морю водятся моллюски, морские тараканы, мелкая рыбешка… Как насчет раков?
Гвендолин пожала плечами. Перечисление океанических деликатесов вызывало голодную тошноту.