— Вы, наверное, привыкли к другим блюдам, господин, — предположила она с нарочитым ударением на последнем слове. — Это еда для прислуги.
Айхе нахмурился и протянул тарелку:
— Можно добавить мяса?
Нанну фыркнула: надо же, не погнушался простецкого рагу с костями и салом. Она плюхнула ему самый увесистый и самый костлявый шмат, размазав яичницу по краям, и осталась довольна красными пятнами на его щеках.
В безмолвии застучали ложки. Обглодав кость, Айхе швырнул объедки плотоядной рептилии и ответил на три удивленных взгляда:
— Чтобы не крякнул с голодухи в ожидании моей гибели.
— Когда ты улетаешь? — тихо спросила Гвендолин, претворяясь, будто увлечена яичницей. Она не надеялась на ответ, однако получила его.
— Завтра. Кагайя обещает наслать на мою голову все мыслимые кары небесные, если я не достану какую-то хваленую побрякушку.
— Я бы на твоем месте не относился к амулету Ципреи столь легкомысленно! — Дориан распрямился на стуле, словно ему в спину воткнули штырь. — Он обладает исключительной магической силой, сопоставимой с зарядом солнца! Если с ним непочтительно обращаться, это может вызвать катаклизм!..
Нанну вскинула глаза к потолку и вздохнула. Айхе мрачно покосился на алхимика и задал резонный вопрос:
— Ну и что? Мне теперь не летать?
— А ты справишься с превращением?
Как в воду глядел. Айхе помрачнел ещё сильнее и заявил с упрямой решимостью:
— Легко.
Дориан не поверил, но вразумлять не стал.
— Я после ужина проверю, как срастаются твои ребра. Еще раз примешь на ночь лекарство, а там решим.
— Заодно с лекарством и мазь принесите. Может, если палец заживет, ящер от меня отцепится?
— А что делать, чтобы гарпии отцепились? — не выдержала Гвендолин. В общих чертах она обрисовала парню ситуацию с их намерениями, но стыд то и дело затыкал рот, и под конец она совершенно измаялась, подбирая слова. Вряд ли Айхе правильно оценил масштабы грядущего бедствия. — Они обещали… порвать тебя на куски.
— Придется встать в очередь, — Айхе с усмешкой кивнул на саламандру, которая по-прежнему поедала его глазами.
— И еще они сказали… — ох, как же тяжело! Голова лопнет! — Что ты… что сначала…
— Ну да, используют меня по назначению, — буднично закончил за нее Айхе и залпом допил компот.
— Пойду, принесу мазь, — Дориана сдуло со стула и вынесло за дверь. Нанну проводила его многозначительным смешком:
— Не вас первого.
— Так ты… знаешь? — оторопела Гвендолин.
— Конечно, — Айхе поднял на нее удивленный взгляд. — Их обряды ни для кого не секрет. Они же так размножаются.
— И вот так спокойно к этому относишься?
— А что мне теперь, в истерике биться? — Айхе откинулся на спинку стула, недоумевая, чем заслужил ее бурную реакцию.
«А может, ты был бы и не прочь поучаствовать в не-секретном обряде?» — едва не выпалила Гвендолин.
— Они же… мерзкие! — выплюнула она вместо казавшегося справедливым обвинения. И обрушила на женщин-птиц неконтролируемый поток гнева, бушующий внутри. Айхе слушал с интересом: видимо, не подозревал в хрупкой юной девочке таких океанических глубин ненависти.
Когда Гвендолин выдохлась, Нанну присвистнула и принялась за мытье посуды.
— Крепко они успели тебе насолить, — обронил Айхе.
— Гарпии не залетают на территорию замка, — сказала Нанну, сгружая тарелки в таз с горячей водой. — Побаиваются Кагайи и ее колдовства, поэтому не охотятся открыто на здешних мужчин. После истории с Дорианом…
— Расскажите, — попросила Гвендолин.
— Да нечего особо рассказывать, — Нанну опасливо покосилась на закрытую дверь и понизила голос. — Дориан однажды заблудился в развалинах. Ты сама видела, там настоящий лабиринт. А чуть дальше, если пересечь руины, начинается реденький лесок. Вот он и отправился туда за какими-то травами для зелий. Господина Айхе еще не было, что-то приходилось собирать самому, за чем-то слуг посылали, но ими колдунья была не довольна: получат волшебную защиту от шша и дернут в леса, ищи потом. В общем, Дориан проплутал до вечера и угодил в когти гарпиям. Утащили они его в горы… честно говоря, он предпочитает не вспоминать подробности своего двухдневного пребывания в их гнездах. Ужасная бестактность с твоей стороны заикаться об этих тварях.
— Откуда же я знала, — пристыжено выдавила Гвендолин.
— Кагайя лично летала его вызволять.
— Она тоже дракон?