— Всегда смотри под ноги, Михал, — спокойно молвил учитель. — Что ж, трофей достойный. Нужно теперь использовать его по назначению. Дым тлеющей хвои неплохо отбивает запахи и не позволит гончим разыскать нас. Стало быть...
Воин достал из кармана плотно застёгнутый непромокаемый кожаный мешочек, в котором лежало огниво и немного сухих берёзовых опилок. Вложив кресало в одну ладонь мальчика, а кремень в другую, Армангерей, сознательно не подсыпавший трута на еловую лапу, предложил Михалу:
— Попробуй высечь искру, сынок.
И, взяв его руки в свои, кажущиеся огромными, сильные, смуглые ладони, он несколько раз плавно и медленно показал, каким должно быть движение. Потом поднялся и отошёл на шаг.
— Попробуй. Направляй на ветку, которую собираешься поджечь.
Посмотрев на учителя, Чореску тихо вздохнул. Поднявшись на четвереньки, мальчик моргнул и медленно встал на ноги. Отряхнув коленки, Михал снова посмотрел на Танара, слушая его дальнейшие указания - наставления и стараясь запомнить их. Пришло время поджигать еловую лапу. Беловолосый внимательно следил за действиями учителя. За тем как тот достал кремень и кресало из маленького мешочка. Потом послушно взял их в свои ладошки и повторил движения Танара, но ни единой искры не появилось. Михал неуверенно попробовал снова, и эта попытка успехом увенчалась выдав пару искр, да вот только нужного эффекта они не произвели. Повернувшись в сторону учителя, Чореску непонимающе посмотрел на Армангерея
- Не получается, Танар.,- произнес мальчик подходя к учителю и протягивая ему огниво
- Я, наверное, что-то не так делаю.,- после небольшой паузы добавил он пытаясь заглянуть наставнику в глаза
- Или чего то не хватает...,- тихо проговорил беловолосый мальчишка.
Учитель наблюдал за учеником внимательно и лукаво. Искры не столько сыпались из-под кресала огнива, сколько скакали в хитрющих карих глазах Армангерея. Он никогда не был наставником столь юного, столь нежного создания. Но всегда замечал, что в раннем детстве чада проявляют поразительную логичность рассуждений и действий. Куда большую, чем когда начинают понемногу взрослеть. Старому воину хотелось соприкоснуться с первородным детским мышлением и постараться воздействовать на него задачками на выживание. Ему казалось, что это должно принести больше пользы и меньше вреда по сравнению с обыкновенной муштрой и дрессировкой…
Он ведь не один был танаром. В этих лесах бродило от десяти до двенадцати воинов, повязанных тайным уговором найти и воспитать в захваченном поляками молдавском тылу цвет будущего поколения. И пусть их будет мало — всего лишь по два-три ученика у каждого наставника — но это была бы элита, достойная самого господаря Молдавии, способная противостоять крупным отрядам, выживать в самых суровых условиях и участвовать в любых военных операциях от мелкой подрывной деятельности и до последнего подвига. Сейчас Армангерей глядел, как маленький Михал с похвальным упорством сражается с неудобным кресалом, сделанным по руке взрослого человека, с неподатливым кремнём и увенчивает усилия очевидным успехом. Несколько цепочек искр, способных поджечь сухое топливо, всё-таки попали на мокрую ветвь.
— Всё верно, Михал. Чего-то не хватает. Как думаешь, почему лапа не разгорается?
Армангерей не жалел времени на этот маленький урок. Оба они уже до нитки вымокли, его ученик с непривычки рисковал простудиться. Колено самого танара выло, как будто в него вонзали тысячи иголок наподобие еловой хвои, но он не поднимался. Ему важны были две вещи: видеть глаза мальчика и дать ему понять, что воин воину ровня, даже если одному шесть, а другому шестьдесят три. Михал моргнул и переложив кресало в руку, что сжимала кремень, провел грязноватой ладошкой по лицу, убирая налипшие на лоб мокрые от дождя белые волосы и вновь посмотрел в глаза бывалого воина. Чореску вздохнул, когда учитель задал ему вопрос. Оглянувшись на мокрую лапу, мальчишка немного нахмурился и с минуту помолчав, вновь посмотрел на старого воина и произнес
- Потому что идет дождь.,- он чуть склонил голову в бок все так же наблюдая за Армангереем и добавил