Первый заяц крылся в деньгах. Лечение же платное. Второй заяц крылся в том, что больных лечили ученики. Практика и наглядное методичное пособие в одном лице, даже ходить далеко не надо или искать больного. Третий заяц был в том, что ученикам не надо платить. Да, конечно, какая-то часть денег шла на студентов, но это мелочи. Ну и четвертый заяц был также в практике учеников. Микстуры, пилюли и прочие лекарства, что учась, делали начинающие лекари, не только давались больным, но и продавались.
— Вон там пропустил, — Гин вися в позе лотоса в метре от пола, злорадно тыкал пальцем на пропуск на полу. — Мой тщательней олух. Только глаз да глаз за тобой.
— Я там ещё и не мыл. — Ехидно ответил Ян, не отвлекаясь от мытья полов.
— Так помой, что копаешься? А я понял, ты так от тренировок отлыниваешь. Вот ты хитрец. Работай давай, когда этим снобам ещё полы призрачный лекарь мыть будет. Криворукий, правда, но лекарь. Волки и лоси, если что и первое, и второе подтвердят, если решатся показаться тебе на глаза. — Заржал Гин.
Ян только закатил глаза, и раздув губы протяжно выдохнул.
— Ян, — послышался со спины мужской голос. — Как домоешь, вывези ночные горшки.
— Хорошо, — Ян повернулся вполоборота назад, видя в паре метров от себя высокого молодого мужчину, что был младшим преподавателем.
— Ян смотри, как тебя здесь ценят, даже горшки доверили, ты только их не расплещи, а то опять пол придётся мыть. — Вставил свои пять копеек в разговор призрачный лекарь.
Ян продолжил мыть пол, а его призрачный наставник витать рядом с ним и напевать какие-то несуразные напевы, что, скорее всего, были его собственным творчеством, что не могли не заставлять парня, то и дело улыбаться. Вот и сейчас Гин запел очередную песенку:
— Помню, было время, был я молодой и лечил красотку в провинции одной. Как-то на закате позабыв про сон, я с грудастой девой, корень стёр я свой.
Закончив мыть полы в коридорах больничного крыла, которых было не один и не два, Ян, взяв длинную трехъярусную тележку, и покатил её к лазарету.
Это было огромное общественное помещение с высокими потолками. Здесь в двадцать рядов, каждый из которых состоял из тридцати кроватей, лежали обычные и не очень больные, для богатых же были небольшие отдельные комнаты двух видов. Первый вид на две или три койки, а второй вид и вовсе на одну. Здесь же кровати были огорожены белой тканью, что создавала эффект огромной сушильни для постельного белья.
Ян катил тележку и прикидывал, что на каждый ярус уберется максимум восемь ночных горшков, а значит, быстро работу не сделать.
Стоило парню въехать в лазарет, как разнообразные звуки и запахи накрыли его с головой. Здесь всюду ходили лекари разных мастей, больные либо лежали на своих койках, либо пытались общаться с соседями по кроватям. Пахло травами и микстурами, но больше всего здесь царил едкий запах обеззараживающих настоев. Также отовсюду тихо, а иногда и не очень доносились стоны боли.
— Ян! — Подбежала к парню высокая женщина с косынкой на голове. Эта женщина была одна из главных по хозяйственной части. — Здесь мы сами. Отправляйся в восточное крыло. Там народа не хватает.
— Хорошо, — легко ответил Ян, — Я тогда поехал.
— Давай только быстрее. — Уже чуть ли не в спину парню произнесла женщина.
— Народу у них не хватает, — хмыкнул Гин, паря над тележкой, словно сидя на ней. — Если бы эти недоучки не были такими говнястыми, то и народу бы хватало, а они пальцы гнут. Да многие даже за золотой в день, такую кучу талантов длинной палкой трогать не будут. Но есть и плюсы. Всегда можно найти работу. Вот ты Ян уже полы научился мыть. Хреново, но научился. На булку с маслом заработаешь. Тебя здесь всегда ждать будут, и персонал и ночные горшки. Всё, хорош филонить, у тебя ещё вечерняя тренировка, так что кати телегу быстрей.
— Да кто филонит-то? — тихо буркнул Ян. — Я тружусь без сна и отдыху.
— Без сна? Это ты своему храпу скажи. — Заржал лекарь.
Восточное крыло состояло из отдельных палат, в которые приходилось стучаться, а ещё надо было сразу делать замену вечернего горшка, хотя в крыле были туалеты. Но не все же могли нормально ходить. Хотя некоторым просто было лень.
Ян груженой пустыми ночными горшками, ездил от палаты к палате и заменял горшки. Когда телега заполнялась и становилась тяжеленной, он ехал в помещение куда всё это добро свозилось и, загружаясь новыми посудинами, начинал всё заново.