Хэл вышел на дорогу прямо посередине лагеря.
Он осторожно ступал, пытаясь не шуметь. Всё же он больше привык к дикой природе, нежели к мощёным дорогам.
Высокие шатры, развеваясь на ветру, скрывали его от взора других часовых, и вот он уже стоит перед открытыми воротами.
Хэл, на мгновение остановившись, пересёк их двумя широкими шагами, стараясь держать копьё так же, как солдаты.
— Кто таков? — внезапно раздался грубый голос.
Хэл, чертыхнувшись, обернулся.
Как оказалось, с внутренней стороны стены тоже было окошко. Кроме того, по правую сторону от него располагалась лестница, по которой спускался городской стражник.
Им оказался тот же стражник, который встретил их при прошлом «визите». Он почему-то сбрил свою жирную гусеницу под носом, отчего значительно помолодел внешне, но Хэл его сразу узнал. И молился, чтобы узнавание не оказалось взаимным.
Впрочем, форма имперского солдата и их почти непроницаемый шлем оказались достойной маскировкой.
— Я… — начал Хэл и тут же осёкся, почувствовав, как неуверенно звучит его голос. Он добавил в него ноток презрения к стражнику, и продолжил: — Я — Имперский солдат, и не стану отчитываться перед каким-то деревенским увальнем.
Благодаря шлему, голос исказился, и Хэл уже не переживал по поводу того, что стражник его узнает.
Стражник, наконец, спустился и подошёл к нему.
— У меня есть распоряжение главнокомандующего Николаса, — отчеканил солдат канцелярским тоном. — Сказано: никого не впускать в город.
Он будто бы невзначай покачал тяжёлой алебардой, но Хэл, которого Хирам учил ожидать атаки всегда и везде, тут же напрягся, что не укрылось от взгляда стражника.
Тот ухмыльнулся и покрепче перехватил алебарду.
Как по сигналу, на лестницу, гремя доспехами, выбежали ещё трое стражников, держа в руках по такой же алебарде.
— Что у тебя, Усач? — спросил один из них. — Проблемы?
Хэл понял, что прозвище, данное товарищами по службе, имели не последнее значение при принятии «Усачем» решения побриться.
— У него надо спросить, — Усач мотнул головой в сторону Хэла.
Хэл понимал, что при желании сможет убить всех четверых. Да и интерфейс, отобразивший характеристики охранников, подтверждал это. Но был риск, что те издадут ненужный шум, привлекая внимания армии и жителей города, и поэтому Хэл избрал другую стратегию.
— Вы пытаетесь угрожать мне, Имперскому солдату? — грозно спросил он.
Конечно, выпусти Хэл на волю свою энергию, те бы сразу поняли, насколько велика разница в их силе. Но поступи он так, был риск того, что Николас мгновенно узнает о его присутствии. Да и легат, присланный Империей, вызывал куда большие опасения, ведь интерфейс не смог расчитать его данные, а это могло означать только одно. Что он гораздо сильнее, чем Хэл может себе представить.
— Вы понимаете, что за стеной находятся десять тысяч воинов, которые только и ждут моего приказа, чтобы сравнять этот город с землёй? — спросил Хэл, делая шаг в сторону стражника.
Глаза того заметались.
— У нас с Империей соглашение… Мы теперь тоже Империя, вернее, её часть, — неуверенно произнёс стражник.
Хэл, поняв, что находится на верном пути, продолжил наседать.
— Что для Империи ваш захолустный городишко? Ни один не выйдет живым из этих стен, а когда мы поедем в следующий город, то скажем, что вы — бунтовщики и предатели!
Хэл приблизился настолько, что чувствовал шлемом прерывистое дыхание стражника. Несмотря на то, что Хэл был немного ниже своего визави, у окружающих возникло стойкое ощущение, что как раз-таки стражник смотрит на него снизу вверх.
Стражник метался между подчинением Николасу и страхом перед Империей.
— У тебя есть жена, дети? — спросил Хэл, а когда ответа не последовало, добавил: — Пожалей их.
Сказав это, он позволил себе выпустить немного энергии, поняв, что так просто его не пропустят.
Стражник ощутил, что на его плечи опустился неподъёмный груз, прижимающий его к земле. Теперь он не только фигурально, но и буквально смотрел снизу вверх. В прорезях шлема Имперского солдата он увидел полыхнувшие глаза, которые обещали ему мучительную смерть в случае неповиновения.
До стражников, оставшихся на лестнице, дошло лишь лёгкое дуновение энергии Хэла, но и этого оказалось достаточно, чтобы те почувствовали близость смерти.
— Проходи… — прохрипел Усач. — Проходите…
Услышав это, Хэл вновь обуздал энергию, усилием воли скрыв её.
Стражники вновь смогли дышать спокойно, и глядели вслед Имперскому солдату до того, пока он не скрылся за первыми домами города.
Хэл был и сам удивлён результатом этой небольшой демонстрации силы. Интерфейс всё так же декларировал, что значение его ки — восемнадцать. Но такой смертоносной ауры не было даже у Николаса.
Перед глазами само собой возникло воспоминание из далёкого детства — как он впервые познакомился с интерфейсом. Помнится, он «говорил» что-то про «предназначенную силу», лишь часть которой было способно вместить тогда ещё крохотное тело Хэла. Впоследствии Хэл, как ни старался, не обнаружил упоминания этой «силы», и давно позабыл о нём.
Не было ли это частью той силы, которую должен был найти Хэл?
Точного ответа не было, но это было самым логичным предположением.
За этими раздумьями Хэл не заметил, как вошёл в полноценный город. Лишь когда тень первого дома накрыла его, он обратил внимание, что идёт по небольшой оживлённой улочке.
От такого количества разнообразно одетых людей у Хэла едва не закружилась голова. Каждый сновал по своему делу, были и родители, за руку ведущие куда-то детей.
Кто-то потянул его за рукав.
Хэл обернулся, и увидел крохотного, не достающего до его пояса, чумазого мальчишку.
— Дяденька, а вы воин? — спросил тот не окрепшим голосом.
Только теперь Хэл понял, что форма Имперского солдата, служившая ему отличной маскировкой при преодолении стен, в городе, среди простых людей, вызвала прямо противоположный эффект.
Лишь сейчас он заметил взгляды многих людей, обращённых на него. В этих взглядах читался страх и затаённая злоба. Люди не одобряли присоединение к Империи.
За рукав снова потянули.
— Дяденька, дайте подержать ваше оружие? — попросил мальчик.
— Оружие детям не игрушка, — с улыбкой заметил Хэл.
Мальчишка вздохнул.
— Отец говорит так же. Он недавно стал солдатом, и я тоже хочу когда-нибудь поступить в армию. — Сказав это, мальчик руками выхватил невидимый меч, оглядывая воздух перед собой, словно там действительно сияла сталь. — Я буду защищать людей от монстров и врагов, — гордо заявил он.
— Похвальная цель. Не сомневаюсь, что у тебя всё получится, — одобряюще сказал Хэл, вызвав у мальчугана широкую улыбку.
— Тобиас! — вдруг прозвучал женский голос.
К ним стремительно приближалась женщина средних лет, с невыразительными чертами, в простом сером платье.
— Тобиас, не приставай к человеку! — женщина, подбежав, схватила за руку чумазого мальчика и быстро отвела его в сторону, бросив испуганный взгляд на Хэла.
Хэл вновь поднял взгляд на дорогу. Жители города, увидев его, стремительно расходились по краям улицы, уступая дорогу.
Хэл торопливо шёл по дороге, высоко подняв голову. Нельзя, чтобы люди заподозрили неладное.
Видимо, районы, ближе всех находившиеся к городским стенам, были самыми бедными. Хэл, чей нос почти всю жизнь ощущал свежесть леса и незагаженный людьми воздух, едва переносил запахи отходов и мусора большого города.
Тем не менее, едва он заприметил небольшой проём между домами, от которого веяло смрадом, Хэл тут же забежал внутрь.
Он наскоро скинул привлекающие излишнее внимание доспехи Имперского солдата в кучку, положив копьё рядом. Теперь он был одет лишь в простые чёрные одеяния из плотной ткани. Меч же, чтобы не привлекать внимания, он перевесил за спину, спрятав рукоять под длинными белыми волосами. Хэл не приветствовал такое «ношение» меча, поскольку это не позволяло в мгновение ока выхватить его, но ему пришлось пожертвовать удобством ради скрытности.