— А что, простите, здесь происходит? В таком шуме совершенно невозможно работать…
Ему быстро рассказали, в каком виде мальчишки вернулись домой, и Роберт присоединился к желающим объяснения.
— Мистер Снейп, хватит отмалчиваться и объясните наконец, в чём дело. Неужели вы поссорились из-за того, что один из вас оскорбил школу другого? — предположила самый вероятный вариант Минерва.
Снейп только повыше вздёрнул нос, не говоря ни слова, и Гэвин тоже упорно молчал.
— Так они же не с друг с другом дрались! — воскликнул Вильям, и все взгляды в гостиной тут же обратились на него.
Бродрик решил, что проще будет добиться вразумительного ответа от дочери:
— Генриетта, немедленно объясни, что у вас там случилось или, клянусь, ты не получишь своей долгожданной метлы на Рождество.
Девочка, до этого стоявшая в стороне у камина, подошла поближе к старшему брату. Она выдержала паузу, давая понять, что вовсе не испугалась этой, безусловно, не пустой угрозы, но потом начала рассказывать весьма спокойно и обстоятельно.
— Мы спокойно катались, пока к нам не пристали какие-то магглы, — это слово она выделила особенно презрительным тоном, — из-за этих дурацких правил мы не могли просто проклясть их и вежливо сказали им заниматься своими гадкими рожами. Мы продолжили кататься, но минут через десять Вильям замерз и мы попить чаю на лавочке. И когда мы были уже у самого края катка, один из этих уродов специально врезался в Северуса и повалил его лицом на камень.
Все, кто когда-то видел этот пруд зимой, побледнели. Он был достаточно большим и глубоким, но у берега там всюду торчали из воды острые осколки скал. Места в центре было достаточно и катаниям это не мешало, но об эти камни можно было легко рассечь не только щеку, но и размозжить голову…
— Что это были за магглы? — немедленно потребовал Роберт, но никто не знал (или не хотел говорить) имён, — я спрошу у прихожан завтра же, наверняка кто-то что-нибудь видел! Да как так можно, он же мог и голову разбить!..
Изабелл бросилась искать лекарство от сердца для разволновавшегося супруга, а Минерву после этих слов накрыла волна облегчения. Она зря сразу стала мысленно обвинять мистера Снейпа — он оказался жертвой. Она невольно подумала о том, сколько раз она уже совершала подобные ошибки, не только в отношении него, но и, возможно, других студентов, позволив своим убеждениям заранее сформировать её мнение. Конечно, она и так бы всегда выслушала каждого студента — вот только Северус Снейп, кажется, и не хотел защищаться от несправедливых упрёков, находя какое-то странное удовольствие в том, что его обвиняли ни за что, будто черпал из этой несправедливости чувство собственного достоинства и превосходства.
— А ты, значит, сразу полез в драку? — уже спокойней поинтересовался Бродрик.
Гэвин наконец тоже заговорил:
— Папа, поверь мне, у меня просто не было другого выбора. Если бы ты слышал, какие гадости они говорили, ты бы тоже не удержался.
— А может быть, тебе следовало вначале позаботиться об окровавленном Северусе и привести его домой, а не начинать бессмысленную потасовку? — взвилась его мать.
— Ну почему бессмысленную — я ему зуб выбил!
— А потом присоединились его дружки и, если бы вокруг вас уже не собралась толпа, ты бы не отделался парой синяков, — скучающе прокомментировала его сестра.
Гэвин резко сказал ей что-то на немецком, и тут же опасливо оглянулся на отца. Тот только покачал головой:
— Ладно, герои, пойдёмте наверх, посмотрим, где у вас ещё синяки. Кейт, дай мне, пожалуйста, бадьяновую мазь.
Гэвин покраснел от смущения и вполголоса зашипел на отца, что он был не маленьким и сам мог позаботиться о себе, но Бродрик не собирался выслушивать никаких возражений. Мистер Снейп неосознанно потёр плечо, наверняка он тоже ударился о лёд не только щекой.
— Оба за мной, — приказал волшебник, и два подростка неохотно, но без громких возмущений поднялись по лестнице на второй этаж.
***
Убедившись, что о её подопечном позаботятся, Минерва решила помочь матери поудобней устроить разволновавшегося от таких переживаний отца. Роберт решил немного отдохнуть в своём кабинете, куда ему тут же принесли чай со сконами. Минерва ласково усадила отца в его любимое кресло, укрыла его ноги пледом и достала с полки зачитанный до ветхости томик Байрона, чтобы скоротать время. Убедившись, что Роберту было удобно, они с матерью прошли в кухню.
Изабелл тут же начала хлопотать над предстоящим ужином, где-то помогая себе волшебством, а где-то справляясь обычными маггловскими способами. Минерва всегда чувствовала себя немного неловко, не зная, чем она может помочь. Её тоже растили не белоручкой, и, хотя она никогда не успевала с домашним хозяйством так хорошо, как её сестра, но все же была вполне способна приготовить обед и прибраться в доме. Но теперь она так редко бывала в доме, что чувствовала себя скорее гостьей, а не хозяйкой. Да и привычка полагаться на школьных эльфов почти во всех бытовых делах не помогала делу.
— Тебе чем-то помочь? — осторожно спросила она, прекрасно зная, что мать скорее всего отмахнется от её предложения.
— Почисти, пожалуйста, картошку — можешь прямо всю сетку, нас сегодня много.
Минерва даже рада была чем-то занять руки (заклинание для этого наверняка существовало, но она его не помнила). Она принесла из кладовки сразу два килограмма картофеля, наполнила одну чашку чистой водой, а другую приготовила для очистков, взяла маленький острый нож и приступила к работе.
— Ты уже приготовила ему подарок? — почти сразу спросила мама, и было понятно, что она говорит об их госте.
— Да, у меня был хороший письменный набор, как раз в слизеринских цветах, и к нему, конечно, чернила и ежедневник. Как ты думаешь, это уместный подарок?
В том, чтобы подарить студенту подарок на Рождество, не было ничего против правил, но Минерва всё равно чувствовала небольшую неловкость. У неё не было времени задуматься над подарком (может, тёплый шерстяной свитер был бы лучшим выбором, но она просто не успела бы сходить даже в Хогсмид), поэтому она вынужденно выбрала что-то из уже имевшихся у неё вещей — кажется, этот набор тоже был подарком от кого-то, но сейчас это было не важно.
— Если бы ты предупредила меня чуть пораньше, я бы успела купить ему то же, что и Гэвину, но, думаю, Северусу всё равно понравится.
Минерва не стала допытываться, что её мама выбрала для молодого человека. Она могла быть спокойна, что без подарка он не останется, да и её братья с сестрой наверняка даже в последний момент что-нибудь придумают.
Монотонная, однообразная работа ножом доставляла спокойное чувство удовлетворения. Её руки, не привычные держать что-то, кроме палочки, двигались медленно и осторожно, но и торопиться было некуда. В такие моменты она начинала понимать, почему Маргарет с таким удовольствием помогала маме на кухне. Какая-то особенная близость скрывалась за этими совместными делами. Обыкновенные, повседневные слова обретали двойственный, тайный смысл, когда произносились наедине. В этой созидательной атмосфере, окутанной теплым дрожжевым запахом подходящего теста, ей нестерпимо захотелось поделиться тем, что она сама толком не понимала.
Изабелл уже надела вышитый Маргарет фартук и принялась своими изящными, но сильными руками вымешивать хлеб. Она не повернулась на тихие слова дочери и долго ни единым жестом не давала понять, что услышала её:
— Мне кажется, в Хогвартсе случилось что-то очень неправильное.
Вздыхало и шлепало по деревянной поверхности стола мягкое тесто, уже как будто содержавшее в себе и вкус и запах хлеба, которым ему только предстояло стать. Из гостиной слышались чьи-то приглушенные голоса.
— Поэтому ты решила привезти его с собой? — наконец спросила Изабелл.
— И да, и нет. Я до сих пор так и не поговорила с мистером Снейпом, и сама толком не знаю, в чём дело…