Джош Келлер предупредил, что для продолжения разговора необходимо подписать некоторые официальные бумаги. Это оказалась подписка о неразглашении. Нарушителю подписки грозило 10 лет тюрьмы плюс лишение родительских прав.
— Мы должны подстраховаться, — пояснил Келлер.
Стас беспрекословно подписал все и спросил:
— Теперь вы можете сказать, зачем вам нужно в Плачущее ущелье?
— Теперь можно. В Афганистане потерпел катастрофу транспортный «Боинг» с важным правительственным грузом. По нашим сведениям, он упал в Хаваа.
— Что за ерунда? Не авария, а то, что вы не можете его найти при ваших технических возможностях!
— Самолет был поврежден.
— Кем?
— Вы задаете слишком много вопросов, мистер! Это вас не касается. Вы всего лишь проводник.
— Но мне надо как можно подробнее знать, что искать. От этого зависит успех экспедиции.
— Искать надо самолет.
— Нет, так не пойдет. Или вы мне рассказываете все интересующие меня подробности, или экспедиции не будет.
Келлер внимательно посмотрел на него.
— Зачем вам лишняя информация? Хотите удовлетворить любопытство?
— Я свое решение высказал.
Келлер хлопнул по столу ладонью.
— Учитывая местный менталитет, мы предполагали нечто подобное.
Келлер подвинул к себе айпот, нажал несколько клавиш.
— Вы что с ума там посходили? На борту правительственный груз! Какие к черту пассажиры? — донесся их динамиков искаженный голос.
— Командир пропавшего корабля Пол Леслет, — пояснил Келлер. — Изображения нет, это запись радиопереговоров.
— Что там тянет диспетчер? — раздался голос еще одного человека. — Хочет, чтобы нас тут разнесли вдребезги?
— Второй пилот Джеф Прайс, — снова пояснил Келлер. — Слушайте, мы от вас ничего скрывать не намерены.
Ага, кроме характера самого груза, подумал Стас.
— Вы что с ума там посходили? На борту правительственный груз! Какие к черту пассажиры? — прорычал в микрофон Пол Леслет.
— Что там тянет диспетчер? — спросил Джеф Прайс. — Хочет, чтобы нас тут разнесли вдребезги?
Исламабад горел. Одна половина неба было багровой от отсвета пожарищ, другая половина черной от дыма. Резня, по рассказам, была жуткой. Сингхи ночью вырезали северный блокпост, проникнув, таким образом, в зеленую, наиболее охраняемую зону столицы Пакистана. Всех, кто здесь жил, они считали врагами. Автоматического оружия они не применяли, только ножи и штыки.
Все, кто смог давно сбежал. Одинокий застывший у кромки аэродрома «Боинг» представляет собой огромную беззащитную мишень. Аэропорт опустел еще несколько часов назад.
— Не понимаю, чего мы ждем? — спросил Прайс.
— Но ты то хоть помолчи, Джеф. Ты же хорошо понимаешь, что мы преодолели тысячи миль не для того, чтобы улететь порожняком.
Пилот это понимал. Позади была бессонная ночь в болтанке над Атлантикой, и вот они здесь.
— Но ведь обещанного груза нет? — все-таки забросил он пробный шар. — В контракте же указано, что груз будет ждать нас в аэропорту. В случае чего, мы всегда сможем на это сослаться.
— Скажешь это Тейлору. Перед тем, как отправить нас сюда, босс лично беседовал со мной и предупредил, что, не дай Бог, если что случится с грузом, мы будем уволены вчерашним днем, и в будущем он лично сделает все, чтобы ни одна из компаний не доверила нам не только штурвал, но даже велосипедный руль. И хватит об этом. И без тебя тошно.
Вновь загорелся сигнал вызова. Леслет чертыхнулся и включил связь.
— Кто там еще?
— Привет, парни. Говорит майор Марш Рассел из охраны посольства.
Леслет вздохнул с облегчением.
— Здорово, Марш. Ты наверняка насчет груза? Тащи скорее сюда свою задницу. Тебе разве не говорили, что сингхи скоро будут здесь и отрежут нам всем яйца.
— Я не насчет груза.
— Не понято. Какого черта?
— Я хочу, чтобы вы вывезли мою жену из этого ада.
Леслет послал мысленный вопль в эфир.
— Я очень сожалею, Марш, но мы не можем нарушить приказ Вашингтона не брать пассажиров.
— Послушайте меня, сэр, а потом уже решайте, как вам быть. Моя жена ждет ребенка. Она уже должна была родить, я сам отвез ее в клинику, но потом, когда началась вся эта заваруха, я сказал себе: э нет, Дженни не будет рожать в таком бедламе. Я велел врачам сделать все, чтобы задержать роды, и теперь, когда я разговариваю с тобой, она без сил сидит рядом со мной на подоконнике, потому что в этом сраном пакистанском аэропорту нет даже кресел!
— Не кипятись, Марш, и не ори.
— Извини, капитан. Я вторые сутки глаз не сомкнул, так что меня должен понять. И еще. Мы женаты двенадцать лет, и у нас до сих пор не было детей. Врач сказал, что эта беременность единственная возможность, которая больше никогда не представится. Я хочу, чтобы моей жене ничего не угрожало, и она благополучно родила мне дочурку в нашем госпитале в Берне, а не в этом гадюшнике, из которого при первых залпах сбежали все более или менее стоящие врачи.
Леслет вопросительно посмотрел на Прайса. Тот лишь развел руками.
— Хорошо, Марш, — сказал Пол. — Веди свою Дженни на борт, мы доставим ее в Европу осторожно, словно китайский фарфоровый сервиз.
— Спасибо, капитан, — с чувством произнес майор.
Вскоре на поле появился юркий открытый джип.
— Иди встреть пассажиров, Джеф, — велел Леслет.
— Подумай, Пол, что ты делаешь. Тейлор нам башку скрутит, если узнает, что мы кого-то возили.
— Я сказал, иди, встреть пассажиров.
— Тебе виднее, Пол. Но в случае разбирательства, если таковое последует, учти, что я к этому не имею никакого отношения, и все решения принимал ты лично, а я только подчинялся тебе.
— Я это учту, Джеф.
Прайс прошел через пустой салон в хвост самолета, открыл люк и спустил откидную лестницу. Из джипа показался высокий мужчина в форме и помог спуститься женщине. Даже с высоты люка Джеф разглядел ее огромный живот.
Рассел вынул из джипа чемодан и передал Джефу. Пилот демонстративно грубо стал задвигать багаж между кресел.
— Давайте поднимайтесь! — раздраженно поторопил Прайс. — И уберите машину, сэр, пока ее кто не увидел.
— Я сейчас уеду.
— А вы разве с нами не летите? — удивился Джеф, он как-то об этом не подумал.
— Мне надо вернуться.
После этого они на некоторое время забыли о нем. Майор гладил руки женщины и что-то шептал ей на ушко. Воркуют как голубки, раздраженно подумал Джеф. Он не отвернулся и продолжал возвышаться над ними живым напоминанием, что надо бы поторопиться.
В наушнике раздался голос капитана.
— Что ты там застрял, Джеф? Звонили из аэропорта, груз прибыл.
— Заканчивайте! — закричал Прайс. — Поднимайтесь, мэм, а вы, сэр, немедленно уезжайте.
Он помог женщине подняться в салон и сказал:
— Пассажиров у нас нет, так что можете выбирать любое кресло, которое вам больше понравится.
Он заметил, что она выбрала то, из которого было лучше видно отъезжающую машину. У Джефа вызвало новый приступ раздражения то, что майор далеко не уехал, остановив машину у здания аэропорта, темнеющего проемами выбитых стекол.
Спустя несколько минут на армейском грузовике, задрапированном пятнистым тентом, прибыл груз. Сопровождал груз взвод морских пехотинцев.
Командовал пехотинцами майор, единственный из всех без каски, бритый налысо, в узких солнцезащитных очках. Кевларовый жилет, надетый на голое тело, не скрывал могучих мышц. Судя по всему, мужчина был силен как слон.
— Майор Фред Карвер, — представился он, подойдя к Джефу.
— Вы задержались, майор, — высказал недовольство пилот.
— Была небольшая непредвиденная остановка, пилот, — Карвер улыбнулся, улыбка получилась зловещей, создавалось ощущение, что меж тонких как лезвия бритвы губ вот-вот высунется жалящий змеиный язык, Джефу даже сделалось не по себе. — Открывай свою колымагу и показывай куда грузить. И поживей.
Джеф сразу понял кто тут первый номер, и поторопился передать командиру, чтобы он готовил к погрузке кормовой люк. Створы разошлись в стороны, пропуская аппарель.