— Зачем вам?
— Чтобы, черт побери, быть хорошим мальчиком и не трогать игрушки брата. — Себ заметил, как расширились ее зрачки, как разомкнулись губы, когда до нее дошел смысл его слов.
Взгляд Лии скользнул по его груди ниже и на мгновение задержался на промежности. Решимость быть хорошим мальчиком тут же испарилась, и румянец, заливший щеки гостьи, никак не способствовал ее возвращению.
— Я… э-э… — Она прокашлялась и начала снова: — Да, ваш брат имеет на меня виды. Большие. Просто огромные. — Взгляд ее снова упал в область его паха.
Себ позволил себе слегка улыбнуться:
— Неужели?
— О да!
Врать она совсем не умела. Себ недоверчиво вскинул бровь и широко улыбнулся. Встретившись с ним взглядом, мисс Офелия Вест покраснела еще сильнее и продолжила:
— Все ждет, когда же я стану смелой, дерзкой, сексуальной пышечкой. Тогда он сразу же упадет к моим ногам и будет всячески почитать и боготворить. Обещал сразу дать знать, как только я начну удовлетворять его требованиям.
— На вас, значит, тоже жарить яичницу с беконом?
— Что?
— Вы же хотите стать пышечкой. — И Себ изобразил в воздухе предполагаемые формы — весьма объемистые. Лия, как завороженная, следила за его руками. — Могу вам бекону побольше положить. — И он криво усмехнулся.
Лия покачала головой и мимолетно улыбнулась в ответ:
— Нет, спасибо.
— Похоже, вы не очень-то стремитесь угодить моему братишке, — проговорил Себ. — Видимо, ждете свой идеал — тощего замкнутого айтишника-ботана?
— Конечно, жду не дождусь.
— Ясно. — Хотя ясно ему не было. — Так, кофе в кофеварке на кухне, — добавил Себ. Все-таки он считал себя в некоторой степени джентльменом и хорошим братом, поэтому решил еще как следует поразмыслить над сложившейся ситуацией. — Угощайтесь сколько угодно.
Лия слышала, как звенели на кухне чайники-сковородки. Вскоре вслед за тем запахло жареным беконом, но Себастьян Рейн больше не появлялся. Наконец она услышала рокот его квадроцикла и увидела в окно, как он уезжает в неизвестном направлении.
Он переоделся в укороченные бежевые свободные брюки и черную футболку, но впечатление, которое этот мужчина производил на Лию, совершенно не сгладилось. Она по-прежнему не могла отвести от него глаз и чувствовала непреодолимое влечение.
Лия напрягла память, пытаясь сосчитать, скольких мужчин она прежде желала столь же сильно. Это не заняло у нее много времени, так как считать было попросту нечего.
Заглянув в гостиную, Лия забрала свою сумку и отправилась в кабинет. Там она достала привезенные с собой жесткие диски, подключила их и принялась за работу. Для начала нужно было понять, какая защита стоит на компьютерах Томаса. Разобравшись, Лия с удовлетворением потерла руки: никто вне стен этой комнаты не способен был бы узнать, чем она тут занимается. Закончив же то, ради чего приехала, она собиралась тщательно замести все следы и «откатить» систему назад на тот момент, когда она еще не начала с ней работать.
Постепенно мысли о работе вытеснили из головы образ Себастьяна. Лия полностью погрузилась в процесс, радуясь, что можно не волноваться и не оглядываться, не смотрит ли кто-нибудь в монитор. Впервые за много недель она смогла сконцентрироваться на деле. Пришла пора узнать, куда подевался ее старший брат, чем он, черт побери, занимается и для кого старается.
— Давай, Джаред, — пробормотала она. — Где же ты? Я обязательно выясню и ни перед чем не отступлю.
Уже вечерело, когда Лия оторвалась от монитора и прошла на кухню в поисках кофе. Непредсказуемый Себастьян до сих пор не вернулся, и ее это, как ни странно, вполне устраивало. В данный момент ей требовался кофеин и время подумать, что же делать с внезапно возникшим интересом к этому мужчине. А самое главное — что делать с интересом, который он явно проявляет к ней самой.
Нельзя забывать, что он пережил серьезную потерю. И что здесь, вдали от людей, он просто, возможно, стосковался по человеческому общению. Ему, наверное, всего лишь нужно отвлечься — на что угодно, будь то спиртное или женщина. Главное — перестать думать об аварии, которая унесла жизнь одного его друга и сделала инвалидом другого.
Лия не знала, как ей реагировать на информацию, полученную от Мола. Не знала, насколько сильно чувство вины, завладевшее Себом, и каковы его последствия. А также не понимала, что ей делать со своим желанием — поддаться или же оставить бедолагу Себа в покое.
Она вспоминала Джареда, которого тоже преследовало чувство вины. Лия поняла это, еще когда они вместе сидели в больнице на неудобных пластиковых стульях и ждали результатов операции, которую делали их сестре. Джаред страдал мучительно и молча, словно на себе ощущая всю боль ранений Лены. Услышав от врачей, что она в безопасности, он добился разговора с сестрой, пообещал ей, что все будет хорошо, поклялся отомстить тем, кто их предал, и исчез. С тех пор прошло семь месяцев и двадцать восемь дней.