- Топить повез гада, - сообщил своим Василий Иванович Жбанов. - А что? Самое милое дело! Утопит сволоча в озерах вместе с драндулетом и поминай как звали! Никто и не узнает...
Километрах в пяти от Пыжей действительно имелись довольно глубокие озера.
- Я бы и сам его, негодяя, приветил бы, если бы чуть помоложе был... - мечтательно вздохнул Василий Иванович.
Михаил Пахомович Крематоров, напротив, считал, что Учитель повез Ротвейлера в милицию.
- Ну, червонец приклепают, и то ладно, - заявил он. - А там, бог даст, сгинет в лагерях, уродище поганое. Вот, помню, у нас, в Анадыре, и половина положенного срока не выдерживала...
Но и тот, и другой сообщили, что Учитель - настоящий мужик и среди нынешней молодежи таких больше не водится.
Так из Физкультурника Вадим Анатольевич как-то незаметно превратился в Учителя.
Корпус маленькой поселковой больницы был молчаливым - только светились синим светом окна прозекторской, да на первом этаже горело одинокое окно. Вадим Анатольевич затормозил - потерпевший тихо застонал. Вадим Анатольевич выскочил из машины и принялся дубасить в двери приемного покоя.
Через несколько минут изнутри послышались неторопливые шаркающие шаги, щелкнул замок, дверь приоткрылась, и из нее выглянула пожилая сонная женщина в белом халате и косынке - то ли сестра, то ли нянечка. Она посмотрела отсутствующим взглядом сквозь Вадима Анатольевича.
- Ну, что шумите? - неприветливо сказала она, подавляя зевок.
- Дежурный доктор на месте? - быстро спросил Вадим Анатольевич.
- На месте, на месте, где ж ему быть, - зевая вторично, сказала женщина. - Что стряслось-то?
- Срочно зовите, - распорядился Вадим Анатольевич.
- Так что стряслось-то? - не обращая внимания на слова Вадима Анатольевича, повторила женщина.
- У меня раненый в машине, - сказал Учитель, мотнув головой в сторону "Лексуса". Огнестрельное. Тяжелый.
- А-а, - равнодушно протянула фельдшерица, - сейчас, подожди.
Она захлопнула дверь перед носом Вадима Анатольевича, и слышно было, как она уходит вглубь больницы теми же неторопливыми шаркающими шагами.
- Быстрее, ради бога! - крикнул в закрытую дверь Вадим Анатольевич и принялся бегать по ступеням больницы.
Минут через пять раздался щелчок, дверь открылась, и на улицу вышел заспанный врач, коротко стриженный крепыш и, если бы не зеленый халат, похожий на бандита едва ли не больше самого Ротвейлера, правда, с более добрыми глазами.
- Здравствуйте, - сказал Вадим Анатольевич, - вы доктор?
- Нет, я маляр, - хладнокровно отвечал крепыш.
- Слушайте, - сказал Учитель, - там у меня раненый в машине. Подкрасьте его, хорошо?
- Ну, давай посмотрим, - согласился крепыш.
Подойдя к машине и кинув беглый взгляд на Ротвейлера, он присвистнул.
- Ни хера себе, - коротко бросил он, доставая откуда-то папиросу. - Это кто ж его так?
- Не знаю, - признался Вадим Анатольевич, - в лесу нашел. Я бегаю по утрам. Поселок Пыжи - знаете...
- Знаю, знаю, - сказал врач, подозрительно присматриваясь к Вадиму Анатольевичу, - рановато вы бегаете...
Вадим Анатольевич развел руками, как будто был виноват в этом.
- А вы знаете, - продолжал доктор, - у нас ожогового-то нет. И, кроме того, ему операция нужна. И переливание. И еще... Короче, его в Москву надо. Или хотя бы в Шатуру...
- Ну сделайте же что-нибудь, - попросил Вадим Анатольевич. - Ведь он может умереть.
- Не слепой - вижу, - подтвердил доктор. - А что я сделаю? - спросил он сам себя, принимая буддийский вид.
Вадим Анатольевич растерянно посмотрел на доктора. Потом вдруг что-то вспомнил, полез в карман.
- Вот, возьмите, - сказал он, доставая бумажник Ротвейлера.
- Ого! - бросил врач. - Нет, это много, - проговорил он через пару секунд. - Заберите. Нет, подождите. Его же в Москву надо. Так... Раз, два. Заберите. Впрочем, ему там может понадобиться. Так... Хватит. Уберите, говорю я вам! - Голос его стал сосредоточенным и решительным.
- Значит, так, - продолжал он. - Сейчас я оказываю первую помощь и срочно отправляю его в Москву, в Склиф. Время - деньги. - Он приоткрыл дверь и крикнул внутрь:
- Носилки! Марь Тихоновна! Да живее пошевеливайтесь!
Через две минуты Вадим Анатольевич с врачом при помощи Марьи Тихоновны грузили Ротвейлера на носилки.
- Здоровый какой, - с удовлетворением говорил врач, щупая пульс Ротвейлера. - Ну, даст Бог, выживет. Не такие выживали.
Они отнесли Ротвейлера в приемную.
- Ну, все, - сказал врач, - теперь не мешайте. - Марь Тихоновна! Давайте-ка срочно... Ага. И вот еще что... Да. Так, так. Да не так же... Эх, черт... Живет, зараза!
- Давайте, я помогу, - предложил Вадим Анатольевич.
- Не надо, - сурово сказал врач. - Через пару часов заедьте узнать, как дела. Все, езжайте. Нет, подождите. Я должен записать вашу фамилию. Паспорт есть?
- Есть, - кротко сказал Вадим Анатольевич.
- Давайте.
- Заберите, - через несколько секунд сказал врач, возвращая паспорт, - ну все, езжайте, - он махнул рукой.