— А кто он… оно?
— Сам погляди.
Я заворожено смотрел на детскую фигурку, сиротливо прикорнувшую на качелях. Она не двигалась, но ее неподвижность только добавляла ощущения нереальности происходящего. Ни лица, ни деталей одежды разобрать было нельзя. Однако мне показалось, что это мальчик. Маленький мальчик, один на улице, ночью, в пятнадцатиградусный мороз… Ни в каких призраков я не верил, но ситуация сама по себе странная.
— Говорят, — продолжила Полина. — Это был сын одной уборщицы, которого во время войны немцы смеху ради заперли в подвале общежития и держали там, пока он не умер с голоду.
— Мне казалось, здание послевоенной постройки, — усомнился я. — Я немного в этом понимаю, увлекался по молодости. Чего-то вы, девочки, не договариваете.
— Я вообще в это не верю, — тут же открестилась вторая, имени которой я пока не знал.
— Раньше здесь стояло другое здание, точно такое же, — огорошенная предательством подруги Полина, тем не менее, сдаваться не собиралась. — С тех пор всё перестроили, а мальчик все равно приходит сюда, ищет маму… И приходит именно в конце января, когда оккупация была… В самое голодное время…
— Что за вздор? — раздался вдруг за нашими спинами звонкий мальчишеский голос. — Немцы взяли Младов двенадцатого октября сорок первого года, а уже тридцать первого декабря, под новый год, наши войска отбили ее обратно. Никаких фашистов в конце января здесь не было и быть не могло. И что вы вообще здесь делаете?
Щелкнул выключатель, сразу же стало нестерпимо светло. В коридоре стоял Сизов. Картинка ему открылась, должно быть, презабавная. Впрочем, в его лице читалось скорее раздражение пополам с… Ревностью?
— Евгений? — вторая девушка удивленно воззрилась на учителя. — Что ты здесь делаешь?
— Женя, — подтвердил он.
Или поздоровался?
— А, — Еремицкий хлопнул себя ладонью по лбу. — Так это и есть твоя зазноба?
— Его кто? — удивилась Полина, разглядывая лицо вновь прибывшего.
— Никто, — отрезал Евгений (с этого момента во избежание путаницы я буду называть его полным именем). — Женя, я очень рад тебя видеть.
— Я тоже рада… — растерянно протянула Женя. — Не знала, что ты здесь…
— Ты многого про меня не знаешь.
— Увы… — непритворный вздох.
Я внимательно присмотрелся к ней. Да, у историка губа не дура. Выше среднего роста, стройная, с правильными чертами бледного лица и большими карими глазами. Густые темно-каштановые волосы, расчесанные на пробор, падали ей на плечи, обрамляя тонкую, изящную шею. Женя была одета в мягкий серый свитер, который совсем не скрадывал стройную фигуру, и в черную облегающую юбку, довольно короткую для этого времени года. Носить с такими ногами, как у нее, что-либо другое было бы, на мой взгляд, равносильно преступлению. Но, несмотря на сногсшибательную внешность, от образа девушки веяло чем-то домашним, уютным. Наверное, она вкусно готовит, а учитывая, какая она красавица… Понятно, почему мой друг учитель положил на нее глаз: такую девушку не пропустит ни один мужчина. Хотя, далеко не каждый серцеед рискнет к ней подкатить… Не простая это девушка.
Женя робко улыбнулась, словно извиняясь сразу перед всеми и за всех.
— Так чем вы здесь занимаетесь? — повторил Евгений свой вопрос. — Я слышал что-то про призрака.
— Так и есть, — поспешил вмешаться я, чувствуя неловкость, возникшую между собеседниками. — Девушки показывали нам живое воплощение местной легенды. Признаюсь, я такого еще не видел. Вот, можешь сам посмотреть… Ой, он исчез.
— А, так вы уже познакомились, — констатировал Сизов, не бросив даже короткого взгляда в сторону окна.
— Еще не успели, — ответила Женя. — Ребята подошли, когда мы уже были здесь.
— Я искал Льва, — подтвердил я. — И пришел сюда.
— А я… — начал было Лев, но призадумался. — Я не помню, на кой хрен поперся на второй этаж. У меня вообще плохая память… И омерзительный нрав. Кстати, до туалета я так и не дошел, так что прошу меня простить…
— На этом этаже нет туалета, — запоздало крикнула ему вслед Полина, после чего обратилась к Евгению. — Так значит, ты и есть тот самый интересный школьный учитель. Я много слышала о тебе.
— От моей зазнобы? — саркастично поинтересовался Сизов.
— Да, от Женьки, — простодушно ответила Полина.
— И что же слышала?
— Ну… Разное… В основном, конечно же, только хорошее!
— Хватит, — оборвала ее Женя, в глазах которой внезапно проблеснула самая настоящая молния. — Вообще, дорогой мой, мне обидно, что ты был здесь в гостях, знал, что я тоже тут — и не зашел повидаться.
— Извини, — нахмурился Сизов. — Не хотел доставать тебя своим чрезмерным вниманием.
— Твое внимание — не чрезмерное. Я уже говорила. Ты мой друг.
— Похоже, это у них привычная песня… — пробормотал я сам себе под нос, попутно размышляя, как бы незаметно улизнуть обратно в свою комнату, пока очередная жертва «френд-зоны» будет исподтишка наслаждаться обществом объекта своего тайного обожания.
Но повода так и не придумалось, а ребята тем временем встали друг напротив друга и, скрестив руки на груди, обменивались неодобрительными взглядами. Похоже, что-то назревает, что-то из старого, сто раз виденного сериала, каждую серию которого знаешь буквально наизусть, вплоть до реплик и вспышек закадрового смеха. И пусть раньше в сериале снимались другие актеры (как и до них, еще раньше), сюжет не изменился ни на йоту. Что ж, освежим в памяти, на тот случай, если вдруг самому придется оказаться в роли какого-нибудь персонажа.
Для начала действа не хватало только первой реплики, и ее произнесла девушка.
— Почему ты так себя ведешь?
— Как веду? — тут же «ощерился» Евгений.
— Избегаешь меня.
— Не избегаю.
— Нет, избегаешь! Что это было сейчас?
— Не понимаю, о чем ты.
— Все ты понимаешь! Иначе почему появился последним, после них? Небось по секрету нашептал про меня дружкам, и те отправились поглазеть на диво? Или как вы девушек за глаза называете? Девахи? Бабы? Телки?
— Эй, ничего, что я тоже здесь? — напомнил я, но Полина дернула меня за рукав: мол, не мешай.
— С чего это я должен про тебя рассказывать? — возмутился Сизов, тут же, впрочем, покраснев. — Я даже не знал, что ты здесь.
— Врешь.
— Ну да, вру. Знал. И что с того? Я к тебе не подходил. Я их искал.
— Ага, искал, как же. Чего их искать, они не пьяные даже!
— Ты Льва видела? Не пьяные…
— Ну ладно, тот второй пьяный. Но куда они из общаги денутся? Она уже час как закрыта!
— Я знаю, что она уже час как закрыта, — передразнил девушку Евгений. — Просто я имею право ходить, где мне вздумается. И хожу.
— Ага, ты это комендантше расскажи. Которая сейчас в своей каморке дрыхнет.
— Кстати, о комендантше, — снова вмешался я. — Вы бы потише…
— Филипп, не лезь, — осадил меня Сизов. — Я хочу разобраться. Почему это ты считаешь, что я тебя избегаю?
— Она уже объяснила, почему, дурашка, — это уже Полина вставила свои пять копеек. — Потому что ты не пошел с друзьями смотреть на нее.
— Поля, помолчи, — Женя нервно дернула плечом и подошла вплотную к учителю. — А сказать тебе, почему ты сейчас здесь появился? Да просто ты струсил. Увидел, что они долго не возвращаются, и испугался…
— Чего? — прижатый к стене учитель неожиданно пошел в наступление. — Что кто-нибудь из них начнет подкатывать к тебе? Так мне-то какое дело!
— Во дают… — восхищенно прошептала Полина.
Я же подумал, что если из немногочисленных обитателей общаги кто-то и спал, то теперь точно должен был проснуться. Хорошо, что комендантша почивает надежно: по рассказам обитателей, до нее не смогли добудиться, даже когда посреди ночи на третьем этаже вспыхнул пожар.
— Я не знаю, какое тебе дело, — Женя убрала с лица прядь своих вьющихся волос. — Но ведешь ты себя глупо. Как маленький.
— Я всю жизнь веду себя глупо, — с каменным лицом ответил Евгений. — Таким уж уродился. Спроси у любого в школе.